Машина подъехала к указанному дому. Оказался девятиэтажным. Сидя в салоне, допили остатки коньяка. От горячего алкогольного дыхания четырёх человек было душно, окна запотели.
— Во какая маскировка, — пошутил Михаил, проведя пальцем по стеклу, — снаружи не увидят!
— Это точно, — подтвердил Сараев, сидя за рулем, — раньше хоть тонировать разрешали — теперь нет. Мало того, что нам, так филёрам — тоже. Сидят вчетвером под адресом как в аквариуме. Смотри — не хочу. Ладно, звони! Не грузись — ты должен быть весёлым!
Специалист снова поставил на телефон присоску. Михаил нажал повтор.
Сообщил, что подъехал. Выслушал ответ. Выключил телефон. Повернулся к Сараеву:
— Сказала подойти ко второй парадной, сейчас выйдет и встретит.
— Просто партизаны! Проверяются! Сами в третьей обосновались. Ну посмотрим, куда поведёт! — Сараев протянул барсетку. — С Богом! Помнишь, как включать?
Михаил ткнул пальцем внутрь, но не попал. Сбил какой-то провод. Разочарованно хмыкнул. Убрал руку.
Сараев вздрогнул, оглянулся на специалиста:
— Много не пей! И в неё не лазай, деньги переложи в карман, — насадил контакт и включил тумблер, — давай! Береги себя.
Обнялись, как могли, в машине.
Район был новый. Уличное освещение ещё не подключили, и тротуары подсвечивались только светом из окон. Михаил направился ко второй парадной. Машина скрылась за углом. Из неё вышел молодой оперативник на подстраховку. Сделал вид, что пьяный, прогуливается между домами.
Убедившись по нумерации квартир, что стоит на оговорённом месте, Михаил осмотрелся. Взглянул на часы. Было уж заполночь. Редкие прохожие пересекали двор, спешили. В небе стояла луна, светили звёзды. Стала бить нервная дрожь, какая обычно случается перед чем-то важным, ответственным. Чтобы её унять, стал топтаться на месте, создавая вид нетерпеливости.
Неожиданно сбоку подошла высокая широкобёдрая женщина в серой шерстяной кофте. На голове — тёмный платок. С акцентом произнесла:
— Марию ждёшь?
Михаил повернулся, кивнул, прижав сумочку подмышкой и придерживая руками как учили. Волнение улеглось — началась работа. Подумал, что камера как раз снимет её лицо. Но слишком темно, надо будет зафиксировать в лифте. Женщина ему не понравилась. Хороша мамашка! Была похожа на моджахедку, что показывают по телевизору. Глаз не видно — один смуглый оспенный нос и поджатые губы. Едва вымучил улыбку: