Перед выходом я достала из тумбочки маленькое зеркальце. На меня глянула худенькая девчонка с всклокоченными светлыми патлами, ртом до ушей, серыми глазами и длинными-длинными пальцами.
Да, это я, Анна Пчелкина, Насекомое, – так меня называют некоторые учителя, да и дети тоже. Кто-то зовет ласково, по-дружески, кто-то – обидно. Но я привыкла.
Фамилию мне дали в интернате – говорят, я жужжала, не переставая, как надоедливая муха. Но мальчик по фамилии Мухин в «Зеленом углу» уже был – Славка. Причем у него фамилия настоящая, от родителей. Сам Славка на муху ничуть не похож: молчаливый и скромный. И внешне вроде тоже ничего от вредной летающей букашки нет: глаза печальные, светло-голубые, волосы русые, всегда причесаны, уши слегка торчат. Славка как Славка, в общем.
Ну а меня сделали Пчелкиной…
Я пригладила волосы и убрала зеркальце на место.
Сунув в карман толстовки губную гармошку, вылезла в окно, осторожно прошла по карнизу, прижимаясь спиной к стене, и, лишь добравшись до соседнего окна, остановилась передохнуть. Это и следующие два – окна музыкального зала.
К среднему окну тянет ветви толстое корявое дерево, очень удачно растущее именно здесь, поскольку по стволу можно влезть на крышу. Сюда не выходят окна учительских спален – надеюсь, меня не увидят.
Я ухватилась за ветки, подтянулась – оп! Вот и ствол. Еще немного ловкости – и крыша в моем распоряжении. Осталось только добежать, пригнувшись, до противоположного края, где закреплена пожарная лестница, с которой легко и удобно спускаться в переулок, – он-то и выходит на площадь.
Лестница оказалась жутко ржавой, недавние дожди полностью смыли остатки краски, и теперь все руки, а главное – спортивные штаны у меня в рыжих пятнах. Это очень плохо, надо как-то ликвидировать улики. Слово «улики» мне очень нравится, оно из рассказов про преступников и сыщиков. Мальчишки знают множество таких историй, особенно интересно их рассказывал Славкин друг, Димка, который, к сожалению, пропал несколько месяцев назад. Не вернулся с прогулки, и даже юниорполиция его не нашла. Я слышала, как воспитательницы шептались: «Вампиры!» Но я не верю. Чтоб вампиры утащили такого здорового лба? Да он бы им навешал в два счета! И кто пустит вампиров в черту города? Если они вообще еще не перевелись. Раньше жили в нашем лесу, я даже видела одного, но когда это было!
В переулке грязно – такое ощущение, что сюда вываливают мусор прямо из окон. Поэтому нас почти не выпускают одних в город, чтоб не подхватили заразу. Но мы все равно бегаем, конечно. Невозможно сидеть постоянно в интернате. Раньше, говорят, существовали какие-то больницы, где людей лечили, но теперь этого нет. Мы болеем редко, но уж если это происходит – настоящий кошмар.