Удивившись своему спокойствию, Йонас подумал, что если существует «ад», то он точно здесь. И поэтому боятся нечего. А тот парень из сна — беспомощное прошлое. Нет у него имени, потому что нет такой могилы, на которой можно прочитать слова посвящённые ему близкими. Стала ли эта жизнь продолжением прошлой, он не знал, потому что не был уверен, из чрева ли матери он родился или из чрева войны, ибо каждый встретившийся тебе на пути ведёт непримиримую битву за своё существование, которую, в конце концов, проиграет….
Йонас посмотрел по сторонам. В комнате было полно всякого барахла, которое ценили здешние обитатели, но ему всё это было ни к чему. Он быстро оделся, взял из верхнего ящика стола две банковские стодолларовые упаковки и сунул их в карман. Затем протер тряпкой, возможно оставленные отпечатки своих пальцев и, торопливо покинул квартиру, захлопнув за собой дверь. Внизу он увидел несколько обеспокоенных граждан суетящихся вокруг лежащей на асфальте женщины. Вернее вокруг того, что от неё осталось. Ночная рубашка уже пропиталась кровью, и её алый цвет служил неплохим орнаментом, окаймляя цветочки на льняной ткани. Труп лежал лицом вниз, словно стараясь что-то вынюхать. Порывистый ветер едва шевелил спутанные волосы, под которыми блестела темная густая жидкость, хищно расползающаяся по асфальту. Вокруг того, что раньше называлось головой, валялись осколки черепа белого цвета с красными краями и прилипшей тёмной и белой слизью. Нет женщины, нет и её голоса, — подумал Йонас, кидая в мусорный бак ненужную аудиокассету. Только теперь он почувствовал облегчение. Больше он не услышит, как женский голос истерически требует решения вопроса любыми средствами.
— Какая же тёмная сила таилась в этой бабе! — подумал он и ещё раз посмотрел на размозжённую голову с вытекающей из неё густой темной жидкостью, напоминающей яд.
Похоже, что он уже никому не принесёт вреда.
Йонасу казалось, что сразу после получения пенсионного удостоверения жизнь его приобретёт иной смысл. Но ни торжественный ужин в ресторане, ни затянувшееся до обеда утро в постели не были похожи на стартовый флажок нового периода жизни.
Когда-то в юности Йонас решил стать полярником и рванул на север, окунувшись в рискованную и азартную игру со страной ледяного холода, ожидая жизненного скачка. Но скачок пришёл не оттуда — спустя четыре месяца полярной ночи он получил радиограмму о смерти отца.
Оказывается, на кон была поставлена его жизнь! Что было бы, если б он остался рядом?
Совершая свои геройские поступки, мы никогда не задумываемся о том, что расплачиваются за них наши близкие, родные, любимые. Они несут тяжесть наших заслуг вместе с нами. А случается и в одиночку, когда для всех мы уже преданы забвению.