Газета «Sun» опубликовала текст беседы, из которой сам собой напрашивался вывод о близкой связи между Дианой и Гилби. Кроме того, за 36 пенсов в минуту желающие имели возможность послушать эту запись, позвонив по специальному номеру. Впрочем, кое-что из нее было вырезано — самые интимные моменты, которые все же посчитали нужным убрать. Теперь связь Чарльза с Камиллой, обнародованная в книге Мортона, вполне могла соперничать с любовным «приключением» Дианы.
* * *
Страсти накалялись. Накануне визита в Южную Корею Диана категорически отказалась сопровождать туда Чарльза: лучшая защита — нападение, и Диана продолжала с упоением играть роль жертвы, хотя уже становилось понятно, что жертв как минимум две. Кое-как Диану уговорили ехать, но во время поездки она даже не делала попытки скрыть свое плохое настроение. Когда Чарльз произносил речь, принцесса закатывала глаза к потолку («как мне все это надоело!») и напускала на себя скучающий вид. За столом на приеме ей великолепно удавалась роль страдалицы: она продолжала закатывать глаза к потолку, не притрагивалась к еде и кривила рот в подобии улыбки, когда к ней обращались.
Пресс-секретарь королевской четы Дики Арбитер считал, что поездка в Южную Корею четко показала всем, что браку Чарльза и Дианы настал конец. «Принц и принцесса олицетворяли собой мрачность и угрюмость, она была бледна и измучена, он — суровый и унылый. Оба были так враждебно настроены, что, казалось, могли убить друг друга одним только взглядом. Репортер спросил, как принц и принцесса справляются со всем этим. Личный секретарь ответил уклончиво: „У всех семей бывают проблемы“. Это была попытка уйти от прямого ответа, но он таким образом дал понять, что слухи, которые мы старались подавить в последние месяцы, имеют под собой почву».
Может возникнуть закономерный вопрос: а зачем вообще было заставлять Диану ехать? Но люди и в обыденной жизни часто считают неловким прибывать в гости без второй половины, если приглашали обоих, тем более заранее. Чарльз и его окружение видели свою святую обязанность в соблюдении протокола. Так принца воспитали, и он иного пути для себя не видел. Чарльз признавал, что раздавлен поведением жены, что она ему больше не друг, и «страшно хотел отменить все мероприятия», но чувство долга перед семьей и перед народом брало верх. У Дианы же понятие долга отсутствовало как таковое. Она предпочитала вести себя, как ее душе угодно. За годы брака Диана привыкла к соблюдению каких-то норм и правил, однако в кризисные моменты она не считала нужным пытаться хотя бы на лице изображать интерес к происходящему. Так было всегда: закатывать глаза к потолку и откровенно скучать Диану отучить было невозможно. В последние годы ситуацию спасала лишь программа мероприятий, составленная «по интересам».