«Хватит ли у меня сил жить тут так, как надо. Место унылое, безлюдное… Какие удручающие душу сопки, а земля-то… Песок… песок… Даже в глазах от желтизны режет…»
От железной дороги было пройдено уже километров десять, когда из передних рядов, возле которых шагал капитан Тихонов, передали, что за следующей сопкой — остановка.
— А что — остановка на отдых или насовсем? — спросили из задних рядов.
Вопрос тотчас же передали из уст в уста и вскоре получили ответ, вызвавший оживленное обсуждение.
— Капитан сказал, что остановка будет на зимние квартиры…
— На зимние квартиры?! Стало быть, тут казармы, да и городок, наверное, какой-нибудь есть.
— Ну, ясно: раз на зимние квартиры, то уж точно городок, а казармы — это обязательно.
— Выходит, зазимуем здесь. Это что-то неподходяще. Там, на западе-то, без нас, пожалуй, успеют управиться…
— Да ведь как война там пойдет. Вишь, как он, немец-то, жмет.
— У него все наготове было…
Когда до сопки, о которой говорил капитан, осталась сотня-две шагов, разговоры в строю смолкли. Люди настороженно смотрели вперед.
Колонна обогнула сопку. «А где же казармы и городок?» — спрашивали друг друга бойцы.
— Ошибка! Капитан не об этой сопке говорил. Вот за той сопкой остановка, — успокоил кто-то. И все в это поверили.
Но почти в ту же минуту послышалась команда самого капитана:
— Направляющий, стой!
Колонна остановилась, и люди замерли, испытывая недобрые предчувствия. Капитан вышел к середине колонны, повернул строй лицом к себе, сказал:
— Товарищи, эта падь, — он энергичным взмахом руки очертил полукруг, — называется Ченчальтюй. Тут мы будем жить и трудиться. Помните: у солдата родной дом там, где его рота, где он несет службу своему отечеству. Полюбите это место!
Капитан помолчал, намереваясь что-то добавить, но как бы придержал невысказанную мысль до другого раза.
— Рразойдись! — произнес он совсем неожиданно.
Бойцы не были готовы к исполнению этой команды и стояли еще несколько секунд без движения. Потом строй распался на мелкие группы, и над бойцами заструился сизоватый дымок цигарок.
«Полюбите это место! Легко сказать! Что же здесь можно полюбить?» — подумал Филипп, осматривая падь, окруженную голыми сопками.
Уже теперь, после такого краткого пребывания здесь, Филипп почувствовал, что его мутит от этого унылого однообразия.
«А вдруг тут придется жить и год и два? Надо стать ближе к людям, завязать с ними дружбу», — размышлял он.
Ему захотелось свое решение привести немедля в действие. Он окинул взглядом своих товарищей по эшелону, рассыпавшихся по пади. К кому подойти? Кому предложить свою руку на крепкую братскую дружбу?