Да, он что-то скрывает, но что именно?
— Клей…
— Все будет в порядке. Давай оставим мою память в покое. Сейчас я хочу поговорить о другом.
— О чем?
— Ты спрашивала, простил ли я тебя. Да, — низким голосом сказал он, наклонил голову и поцеловал ее пальцы. — Безусловно. И больше не переживай из-за этого.
Однако странное чувство неловкости только усилилось. Хоуп встала и посмотрела на него сверху вниз.
Клейтон не отвел глаз, и Хоуп по-прежнему читала в них недосказанность.
— Что-то не так? — спросила она.
— А что может быть не так?
Тысяча вещей, подумала Хоуп, попятившись к дверям и решив не поддаваться окутавшей их атмосфере чувственности.
— Не знаю. Что-то… Я ощущаю. — Она начала шарить по столу, отыскивая ручку. Клейтон молча следил за ее суетливыми движениями.
— Нет. Все в порядке, — наконец сказал он.
Но это было не так.
Он что-то утаивал от нее. Что же?
Хотя от приподнятого настроения не осталось и следа, Трент все же упрямо набрал номер. Когда в трубке раздались протяжные гудки, он нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. Отвечай, черт побери, отвечай!
Хоуп по-прежнему не уступала, хотя Блокуэлл знал, что она давно должна быть в отчаянии. Откуда бралась ее сила? От этого ублюдка, который спит с ней? Трент сжал кулак.
— Отвечай же, Келли! — злобно прошипел он.
Когда она подошла к телефону, у Блокуэлла гора с плеч свалилась.
— Сколько сегодня? — спросил он, крепко сжимая трубку. Ему нужно было восстановить самообладание, но в данных обстоятельствах это было бы равносильно подвигу. — Сколько, черт возьми?
— Ни одного.
— Отлично. — Он перевел дух. — О’кей. Я хочу, чтобы ты подала заявление об уходе. Это покажет, что ей не на кого рассчитывать, кроме меня.
— Нет.
— Нет? — угрожающе повторил он. — Никто не говорит мне ”нет”!
— А я говорю, — упрямо сказала Келли. — Я отвечала на твои вопросы, Трент. Я поступила на это место по твоей указке, но теперь все. Никакой информации, никаких звонков, иначе пожалеешь.
— Ты предъявляешь мне ультиматум? — Он не верил своим ушам.
— Просто прошу оставить меня в покое. И Хоуп тоже. Она не заслуживает такого обращения.
— Я сам буду решать, чего она заслуживает. Твоя песенка спета, Келли. И ее тоже.
Келли положила трубку и закрыла глаза, пораженная собственной смелостью. Трент больше не запугает ее. Черта с два!
— Кто звонил? — спросила Хоуп, входя в комнату.
Келли вздрогнула, подняла глаза и решила, что у Хоуп и без того хватает волнений. Ее заставили шпионить за начальницей, но с этим покончено. Она заставила себя улыбнуться.
— Ошиблись номером.