Она шутила, но Келли не сумела выдавить из себя улыбку. Она отвернулась, явно ошарашенная особым талантом начальницы.
— Пойду готовить кабинеты, — сильно артикулируя, сказала Келли на несколько децибел громче, чем нужно.
Хоуп кивнула, подавила вздох и проводила взглядом торопливо удалявшуюся женщину. Она много раз внушала Келли, что все прекрасно понимает, если видит губы собеседника, но Келли по-прежнему разговаривала с ней скорее как со слабоумной, чем как с глухой.
То, что Хоуп напугала ее до полусмерти, только ухудшало ситуацию. Впрочем, так разговаривали с ней почти все. Хоуп знала, что они делают это по доброте душевной, однако не могла не огорчаться. А более всего Хоуп огорчало то, что, нанимая Келли, она надеялась — как выяснилось, тщетно — найти в новой медсестре подругу.
Келли было с ней настолько неловко, что о дружбе нечего было и думать.
Впрочем, сегодня Хоуп волновало совсем другое — полубесчувственный человек, лежавший в спальне для гостей. Следом за Келли она прошла в первый кабинет. Сестра принялась наводить там порядок.
— Вчера после приема я забыла заглянуть сюда, — виновато сказала Келли.
Хоуп закусила губу, поняв, что совершила ошибку. Предыдущей ночью, второпях делая Клею рентген, она не успела прибрать за собой.
Почему Клея следует прятать от всех, она не могла объяснить. Просто чувствовала, что так надо. Но прежде чем она успела открыть рот, Келли нахмурилась и подняла взгляд.
— У вас с утра уже был пациент, доктор Бродерик?
Если бы отношения между двумя женщинами были другими, Хоуп могла бы рассказать о своем ночном приключении и благоприобретенном пациенте. Но говорить ей не пришлось: Келли повторила вопрос.
— Я слышала вас, Келли, — спокойно ответила Хоуп.
— Извините, доктор. Я просто… просто думала, что вы не расслышали. Извините, — повторила она и отвернулась, заставив Хоуп испустить тяжелый вздох.
Нет, определено, дружбой тут и не пахнет. Слишком велико напряжение.
На ее счастье, зазвонил телефон, и Келли грациозно — на зависть Хоуп — выпорхнула из кабинета в крошечную приемную. Она по совместительству выполняла обязанности секретаря.
— Доктор Бродерик, — позвала она, высунувшись в окошко регистратуры, — вас спрашивает Трент Блокуэлл.
Хоуп застыла в дверях, до боли сжав кулаки, и уставилась на широкую панель телефона. Она разобрала только имя, но и этого было достаточно, чтобы почувствовать себя совершенно беспомощной. Черт бы побрал это специальное оборудование, не позволяющее ей сослаться на глухоту!
— Доктор, — повторила Келли, протягивая ей трубку. — Трент Блокуэлл.