Тут Слейтер отпустил руки Хоуп и положил ладонь на ее живот, понимая, что этот хозяйский жест смешон, но был не в силах удержаться.
— Ты и этот малыш — мое будущее. Как ты могла подумать, что я брошу все это, уйду и оставлю тебя одну?
— Ты останешься только из чувства долга?
— Долг тут ни при чем, и ты это прекрасно знаешь. — Он прищурился и увидел в глазах Хоуп куда больше, чем ей хотелось бы. — Думаю, именно это тебя и путает — целая куча ребятишек.
— Неправда! — Хоуп отпрянула так стремительно, что руки Клейтона упали с ее плеч и бессильно повисли по швам. — Это все твои выдумки. Вернее, ложная память. — Она скрестила руки на груди. — Мне пора готовиться к приему больных.
Хоуп резко повернулась и шагнула к двери, но голос, раздавшийся за спиной, заставил ее оцепенеть.
— Я слышал твой вчерашний разговор с отцом, — небрежно, но достаточно громко, чтобы она могла услышать каждое слово, сказал Слейтер.
По ее напрягшимся плечам Клейтон понял, что добился своей цели. Хоуп медленно обернулась. Выражение ее лица говорило само за себя.
— Извини, если я кричала и разбудила тебя.
Она считала себя калекой. Как ее переубедить? Клянусь, я сделаю это.
— Ты не кричала, Хоуп. Я специально прислушивался.
Ее реакция была очаровательной.
— Я думала, ты уже спишь, — онемевшими губами пробормотала Хоуп.
Оправдывается… Клейтону неудержимо захотелось обнять ее и не отпускать.
— Не-а…
Хоуп смотрела широко открытыми глазами, в которых отражались все, перепутавшиеся в ее мозгу, чувства: страх, сожаление, страстная привязанность… и безнадежность.
— Если в воскресенье ты поедешь к нему, как обещала, — твердо сказал Слейтер, подавляя желание обнять ее, — я поеду с тобой.
— Это личный визит, Клей.
— Я поеду с тобой, — терпеливо повторил он. — Поскольку мы оба знаем, что у него ты можешь столкнуться с Трентом… как его там…
— Блокуэлл.
— Блокхед[2]. Я ни за что не дам тебе встретиться с ним один на один.
Хоуп смотрела на него не то недовольно, не то с облегчением.
— Пусть поймет, что ты не одна, — решительно сказал Слейтер и гордо вскинул голову. — Я хочу взглянуть на человека, который посмел тебя обидеть. И пусть он увидит меня.
Она опустила голову, переступила с ноги на ногу, опустила руки, снова скрестила их на груди, стараясь скрыть смущение и казаться непринужденной.
— Ты говоришь как… как…
— Как кто? — спросил он, подходя ближе и заглядывая Хоуп в глаза. Пусть слышит каждое его слово. — Как человек, который без памяти любит тебя и хочет быть уверенным, что никто не посмеет обидеть его любимую?
— Я не твоя собственность, — прошептала она, качая головой. — Я сама себе хозяйка…