Информация о Фэлане была почти несуществующей, и это беспокоило меня больше, чем Маги, поддерживаемые мужем Дану.
Наблюдение за Райдером, противостоящим каждой атаке по Королевству Орды, необъяснимым образом давало мне одновременно спокойствие и тревогу. Знание, что он был достаточно сильным, чтобы защитить наших детей, было утешающим. С другой стороны, я знала, что если убегу от него, не будет никого, кто мог бы защитить меня - даже Дану не сможет добиться этого, основываясь на правилах, управляющих ее силами, хотя он и был одним из ее многочисленных созданий.
Не то, чтобы я планировала сбежать; это был не лучший вариант, даже если бы я рассматривала его. Осознание могущества Райдера и силы Королевства Орды не очень успокаивало, потому что я знала, что большинство замков и мощных династий, таких как эти, обычно рушились изнутри. Это одна из проблем этого мира - все хотят им править.
У Райдера был такой плотный график, что я видела его лишь недолго каждый день. Время, проведенное вместе стало драгоценностью среди в сей информации, которую он оценивал, и призывами Каст к вниманию нового Короля Орды. Хотя я знала, что ему не все равно, и у меня не было сомнений в том, как сильно он хочет меня, это было почти похоже на застой в наших отношениях. Ничего не продвигалось вперед, как я надеялась, теперь, когда он был освобожден от своей помолвки.
Младенцы росли, как и ненадежность моего положения. Я хотела, чтобы Райдер любил меня из-за меня, а не из-за моего предназначения. Дану объясняла, что наше бесконечное влечение и необходимость срывать друг с друга одежду каждый раз, как мы находимся вместе, на самом деле предназначение в действии. Это имело смысл, и это пугало меня. У меня никогда не было такой сексуальной активности или такой навязчивой потребности в ней до тех пор, как я встретила его.
Я держалась за знание того, кем в действительности была моя мать, и за тайну моего рождения в надежде, что он даст знак или ответы, необходимые мне, но дни проходили, а с его стороны ничего не менялось. Из-за младенцев я была такой большой, что все, что я могла в этой ситуации, было ходить вразвалку, и это только добавляло мне неуверенности в будущем.
Как для сильного человека, для меня было больно осознавать, что он нужен мне, и что я хочу его. Я была убеждена, что если когда-нибудь оставлю его, то буду на четвереньках уползать от этого великолепного мужчины и зверя, который заявил права на меня, мое тело и душу. Я была его, как он не раз говорил мне с первого дня. Он владел мной как игрушкой, большим числом способов, чем я когда-либо считала возможным.