Некто Владимир Григорьевич Нетребко (может, и родственник Анны Нетребко, мелькнула мысль, но скорее всего однофамилец), к которому меня направили, придирчиво изучил нотную запись каждой песни, показал тексты какому-то Михаилу Петровичу, тот особенно заинтересовался "Журавлями", хмыкнул, и спросил, строго глядя мне в глаза:
– Молодой человек, а это точно ВЫ сочинили?
Я про себя тяжело вздохнул, врать было тошно, но ведь, с другой стороны, эти вещи все равно никем пока больше не придуманы, что уж тут миндальничать. А потому, не отводя глаз, твердо ответил:
– Я.
– Хм, – Михаил Петрович вновь уткнулся в текст, – любопытно было бы послушать это в музыкальном сопровождении.
– Так вот же у вас пианино стоит, – кивнул я в сторону инструмента.
– А исполнять кто будет? – в свою очередь поинтересовался Нетребко.
– Если хотите, то я могу аккомпанировать сам себе, но лучше бы вы сыграли, а я спел. А в будущем я вижу в роли исполнителя Марка Бернеса.
– Бернеса? Однако… Вот так сразу – и Бернеса. Что ж, давайте попробуем, я наиграю, а вы споете.
Владимир Григорьевич сел к инструменту и, глядя в ноты, начал играть вступление. А потом я запел:
"Мне кажется порою, что солдаты
С кровавых не пришедшие полей…"
Нет, все-таки мне еще было далеко до Марка Наумовича, но впечатление на присутствующих я произвел. Михаил Петрович в чувствах высморкался и тем же платком протер запотевшие линзы очков. А Нетребко пристально и долго глядел на меня и в итоге констатировал:
– Что я могу сказать… Вещь неплохая, безусловно, она завоюет своего слушателя. И слова правильные, за душу берут. Хочется верить, что это действительно ваше произведение. У вас есть талант, молодой человек! Вы учитесь в музыкальной школе?
– В этом году закончил восьмилетку и подал документы в железнодорожное училище.
– Вы серьезно? А ноты откуда знаете?
– Самоучка, – развел я руками.
Мне хотелось побыстрее закончить этот разговор, который мог в итоге завести меня в тупик.
– Однако, – чуть ли не хором произнесли сотрудники ВУОПа, синхронно переглянувшись.
– Если это так, то вас, молодой человек, ждет большое будущее, – подытожил Владимир Григорьевич. – Мы оформим ВСЕ ваши песни, но сначала вам нужно будет написать соответствующее заявление. Вот вам ручка и бумага, пишите, а я буду диктовать.
Писать чернилами и перьевой ручкой – то еще удовольствие, однако я на удивление с первого раза справился с задачей, умудрившись не поставить не единой кляксы. Про себя при этом думал, что пора бы уже "изобрести" и шариковую ручку.
После того, как с формальностями было покончено, я, прежде чем попрощаться, спросил у Нетребко: