– Да неужели? Тогда вперед! – отвечает он.
Нелл смеется, качает головой, а Фабьен заглядывает ей в глаза. И она вдруг решается. Кладет руку ему на плечо, он помогает ей взобраться, и вот она уже упоенно танцует на барной стойке. Эмиль салютует бутылкой, и Нелл ловит ритм, волосы разметались вокруг лица, глаза закрыты. Она утирает пот со лба и прихлебывает пиво. А тем временем к ним присоединяются еще двое, потом трое танцоров.
Фабьен не поддается искушению. Ему просто хочется быть частью толпы, ощущать вибрацию музыки, смотреть на Нелл и радоваться, что ей весело.
А потом она открывает глаза и ищет его лицо в море человеческих лиц. Находит, улыбается, и Фабьен вдруг понимает, что снова начинает чувствовать нечто давным‑давно забытое.
Он счастлив.
Они идут, взявшись за руки, по безлюдным улицам, мимо картинных галерей и огромных старинных зданий. На часах без четверти четыре. У нее болят ноги, в ушах звенит, но она совершенно не чувствует усталости.
Когда они покинули «Уайлдкэт», то едва стояли на ногах – пьяные от жизни, от безумной ночи, от пива и текилы, – но за последние полчаса Нелл каким-то чудом успела протрезветь.
– Нелл, я понятия не имею, куда мы идем.
Однако Нелл наплевать. Она может идти вот так хоть целую вечность.
– Я не могу вернуться в отель. Пит, вполне возможно, еще там.
Он шутливо пихает ее в бок:
– Ты жила в одном номере с этой ужасной американкой. По сравнению с ней он еще не самый плохой вариант.
– Ну нет, предпочитаю американку. Несмотря на ее жуткий храп.
Нелл рассказала Фабьену свою историю. После чего тому явно захотелось как следует врезать Питу. И Нелл, к своему стыду, вдруг поняла, что ей это даже приятно.
– Знаешь, мне немного жаль Пита, – говорит Фабьен. – Он проделал такой путь до Парижа, чтобы найти тебя, а ты убежала с каким-то французом.
Нелл ухмыляется:
– А вот меня совесть вообще не мучает. Ужасно, да?
– Ты определенно бессердечная женщина.
Она еще сильнее прижимается к нему:
– Просто отвратительная.
Он обнимает Нелл за плечи. В результате она все-таки потеряла в клубе пальто, и теперь на ней куртка Фабьена. Он заверил ее, что ему не холодно. Нелл тоже не холодно, но ей нравится идти в его куртке.
– Знаешь, Нелл, если хочешь, можешь остаться у меня.
И она снова слышит голос матери. Ты идешь в дом к незнакомому мужчине? В Париже?
– Было бы здорово. Но учти, я не собираюсь с тобой спать.
Ее слова повисают в ночном воздухе.
– Я страшно разочарован, Нелл из Англии, но я понимаю. Ведь святая обязанность бессердечных женщин – разбивать мечты и надежды мужчин.