Я не согласился с ним: я не боялся и не испытывал ненависти, стоя перед разъяренным медведем, так что…
Но вслух сказал другое:
— Я понял.
— В общем, это была последняя тренировка. Я научил тебя так хорошо, как смог, и даже слегка удивлен твоими успехами. И не забывай практиковаться, потому что мячи держать — это одно. Удар кувалды или автомобильная авария могут оказаться для тебя смертельными… сейчас. В будущем ты сможешь превзойти своего отца, если не сглупишь, как он, и не забросишь тренировки.
Я кивнул:
— Я понял. Так ты уезжаешь?
— Угу. Я был в посольстве — мне велели собирать манатки. Я их уже собрал… — Тут он полез в карман и достал вещь, похожую на букву «Т» с утолщением в месте соединения ствола и перемычки и загнутыми краями: — Мне велели передать это тебе.
Я повертел ее в руках. Граммов сорок, материал похож на полированный обсидиан, с задней стороны клипса для крепления на одежду. Брошь?
— Что это за символ?
— Так мы, свартальвы, представляем себе Мировое Древо, Иггдрасиль. Это символический подарок, талисман по-вашему, их дарят на удачу.
— От кого? Погоди… Неужели?..
— Это передала тебе твоя мать.
Я расхохотался.
— Да неужто? Она мне брошь прислала? И даже ни строчки не черканула?
К’арлинд пожал плечами.
— Как я и предполагал… Ей нечего тебе сказать, слов нет подходящих. Что написать? Что любит? Ты же смеяться еще сильней будешь. Что помнит? Это ты уже и так знаешь. Слова ничего не изменят, это одна из причин, почему мы не любим пустой болтовни и желать удачи предпочитаем подарком, а не словом.
Я криво улыбнулся и положил брошь на стол.
— Передай ей мое «спасибо» за подарок. Хоть я и не верю в бессмысленные талисманы.
— В него не надо верить. Цепляешь ногтем клипсу, разворачиваешь на сто восемьдесят градусов и бросаешь.
— В смысле?
— Внутри рунный заряд. Миниатюрная светошоковая зажигательная граната, ограниченно действующая против магической защиты. Срабатывает контактно или спустя четыре секунды. В этом вся символичность: надейся только на то, что у тебя есть и что ты сам можешь, а не на божественное вмешательство.
Я повертел гранату в руках и положил в карман.
— Ну что же, тогда прощай, К’арлинд, и спасибо за науку. Может, еще свидимся.
Он посмотрел на меня, словно на безумца:
— Разве что как враги, если я приду в Аквилонию в составе экспедиционного корпуса. По своей воле в край людей я больше не ходок.
— Ты так и не рассказал: а за что тебя наказали?
— Не наказали… Скорее, проучили. Я однажды поставил собственные интересы выше интересов своего анклава, а точнее, даже в ущерб… Вот меня на сорок лет и освободили от всяческих обязанностей, а заодно и от моего народа. Чтобы я пожил без него, сравнил и смог осознанно сделать выбор, как жить дальше. Я усвоил мой урок.