Выслушав рассказ, я развел руками.
— Положим, я был здесь, в усадьбе, все последние четыре часа, так что меня вычеркивайте. Но с чего вдруг мысль, что это кто-то из своих?
— А вариантов только два. Либо это сделал кто-то, у кого на леди Гордану зуб, либо мы вынуждены допустить существование психопата, который развлекается, нападая на незнакомых людей с острыми предметами. Но ничего похожего ни в столице, ни в соседних городах ранее не происходило.
— М-да… Только я не знаю никого, кто мог бы хотеть ее убить.
Миклош покачал головой.
— Не убить. Орудие нападавшего — заточка длиной с большой гвоздь и толщиной несколько миллиметров. Такая рана могла бы быть смертельной где-то вдали от цивилизации, но даже для медиков это не проблема, молчу уже о целителях. Леди Гордана будет в порядке через пару дней. И глубина раны — пять сантиметров — наводит на мысль, что нападавший не ставил перед собой цель убить, иначе нашел бы предмет подлиннее и пошире. Скорее — за что-то поквитаться. Наш шеф смог переговорить с леди Горданой перед тем, как ее увезли на операцию, но она и сама не знает, кто бы это мог быть.
— Я тем более без понятия, мне известна только одна ситуация, которую можно назвать ссорой, да и то с натяжкой.
— А можете поподробнее? С кем?
— Со мной, полгода назад. Вы же знаете ту историю, по итогам которой Мэтью Кейн отправился в больницу? Так вот, это на моей памяти был единственный случай, когда Горди вела себя предосудительно, агрессивно или просто несдержанно. А если причина нападения не в ее поведении, а, скажем, в делах семьи Ковачей, политике, финансах, других Домах — тут я вообще абсолютно не в курсах. Мне регулярно выпадает вращаться с Горди в одном кругу, ну да вы и сами должны это знать, и я не помню за нею ни единого поступка, за который можно было бы хоть кошку выпороть, не говоря уже о том, чтобы человека пырнуть заточкой. Даже предположить не могу, кому понадобилось такое делать, вообще без единой мысли.
За воротами послышался шум подъезжающей машины.
— Жаль, — вздохнул Миклош, поднялся с лавочки и поклонился. — Спасибо за уделенное время…
Тут появился Беляев собственной персоной, поздоровался вначале со мной, затем с Миклошем, причем с ним — как со старым знакомым.
— Мне дежурный позвонил, что тут такое дело, ну я и пришел, — пояснил он свое прибытие.
— А эс-бэ Сабуровых есть дело до чужого Дома? — полюбопытствовал я.
— Чужой Дом — не моего ума забота, а вот некий тип, который нападает на дворян по неизвестным мотивам, — мое, пока не доказано обратное, да и коллегам помочь не грех ради всеобщего блага…