— Ну тогда вы знаете все, что нужно знать о моем прошлом, чтобы правильно ответить на вопрос о моем учителе. Но других подсказок не дам.
— К’арлинд?
— Нет, конечно. Он и не подозревает о моей технике и системе.
Дед скорчил сердитую гримасу.
— Да хватит уже тень на плетень наводить! В твоей жизни вообще не было времени, на протяжении которого ты остался бы без присмотра и успел выучить сложную боевую систему, даже в тюрьме ты сидел в одиночке и не мог встретить своего таинственного учителя!
Я только развел руками, всем своим видом выражая короткое слово «увы».
— Ну погоди, скрытный ты наш… В общем, ты там упоминал о намерении жениться, да?
— Это уже третья тема разговора? — уточнил я.
— Да скорее итог первых двух тем…
— Уже не собираюсь, Рита, знаете ли, оказалась Джоанной.
Дед хмыкнул.
— Тут непринципиально, какая кандидатка, Рита пропала — будет другая, без разницы, кто, вопрос в другом. Давай начистоту, в твои планы на семейную жизнь включена служба императору в роли инструктора?
Я пожал плечами.
— Начистоту так начистоту… Я опасался, что отец Риты… Блин, говорю и самому смешно… Что он не захочет видеть зятем ущербную единичку. И потому всерьез рассматривал вариант с военной академией и прочим, что там мне пфальцграф сулил, наряду с другими.
— Ну так вот, эти «другие» ты можешь не рассматривать вообще, — печально вздохнул дед, — у тебя их на самом деле нет.
— Не понял?
— Я подозреваю, что жениться, не находясь на службе, ты не сможешь.
— Почему?
— Пфальцграф Гронгенберг не разрешит.
Вот тут я почувствовал, что у меня закипает кровь.
— Я не нуждаюсь в его разрешениях!
— Зато нуждаешься в моем, увы. И я почти уверен, что он не позволит мне разрешить тебе жениться иначе чем на его условиях. А я, как ты понимаешь, императорского приказа не нарушу, я ведь как-никак присягал и против империи не пойду.
— Это пока только ваше предположение или мне следует прямо сейчас позвонить пфальцграфу и сказать пару теплых слов? — уточнил я.
— Я знаю пфальцграфа тридцать лет, с тех самых пор, как он выдвинулся еще при прошлом императоре… Он, конечно, человек без стратегической глубины мышления и без личной инициативы, но у него есть другой талант. Потому-то Гронгенберг стал правой рукой императора, что он умеет добиваться своего и решать поставленные задачи, порой непростые. Его методы мягкие, он не действует нахрапом, но все равно поставленной цели достигнет. Ты пойми одну вещь. Сказать «нет» пфальцграфу, а точнее императору, конечно же круто, но не стоит рассчитывать, что получится, как ты сказал. Давление будет расти до тех пор, пока ты не согласишься, и запрет на женитьбу — простейший способ, какой мне на ум пришел. Если пфальцграф решит, что метод давления неэффективен, он его усилит. Аккуратно, мягко, но рано или поздно твоя жизнь станет невыносимой. Так что… В общем, подумай.