- Помнишь, когда мы были маленькими, или я была маленькой, а тебе было около десяти, мы ездили каждую зиму кататься на лыжах?
Я помнила. Несколько лет мы ездили в горы каждую зиму, хотя я не знала, как это связано с моей историей.
- Помнишь комнату в том домике, в которой мы спали?
Снова да, но с трудом. Маленькая обычная комната с неудобными койками и своей ванной. Я помнила запах камина по ночам, запах тающего снега на подоконнике, но больше ничего.
- Отчасти, - медленно сказала я.
- Помнишь мальчика, которого ты называла Сэмом, который приходил к тебе?
Имя прозвенело звоночком. Я пыталась вспомнить, но всплыло множество мест, множества мальчиков, которых могли называть Сэмом. Но я увидела и мальчика, белого как снег за окном, но эта картинка была нечеткой, мне могло и присниться.
- Сэм, - продолжила она, - приходил каждую ночь и стучал в наше окно. Я просыпалась, а ты пыталась открыть окно. Я помню, что спросила, что ты делаешь. И ты сказала: «Сэм там. Его нужно впустить, ему холодно».
Воспоминания проносились перед глазами. Я видела в окне милое и шаловливое лицо Сэма, он был таким маленьким и замерзшим. Ему было около восьми лет, но выглядел он младше. Я помнила, что открывала окно и приглашала его внутрь, но он так и не зашел. Он говорил, что должен быть снаружи, иначе рассердится его мама. Я помнила, как холод проникал в окно, касался моих ног, лед на его ресницах напоминал волшебную пыльцу фей.
- Да, помню, - сказала я ей. Она помрачнела, от этого у меня заколотилось сердце. – А что?
- Я никогда не видела Сэма, - осторожно сказала она. – Я спала на верхней койке. И я помню, как ты просыпалась каждую ночь, в час, подходила к окну и открывала. Ты долго говорила сама с собой. А потом закрывала окно, смотрела на меня и говорила: «Сэму нужно идти». Но там никого не было, Перри.
Я ошеломленно смотрела на нее, пока переваривала информацию. Я плохо помнила давние события, но то, что она рассказала, я помнила ясно, как день. Да, у меня были воображаемые друзья, когда я была маленькой, но мальчик по имени Сэм точно был. Так ведь?
- Я была лунатиком? – спросила я. Может, это все мне приснилось.
- Вряд ли, - сказала Ада. – Днем ты часто о нем говорила, не понимая, за что его мама хочет запереть его в комнате. Ты даже говорила маме, что хочешь пригласить его на ужин. Родители согласились, думая, что ты о ком-то из детей, бегавших вокруг. Но я не видела его за ужином. И не видела его в окне.
- Как ты все это можешь помнить? Тебе было пять лет!
- Помню, потому что это напугало меня, Перри. Ты напугала. Я думала, что моя старшая сестра сошла с ума.