– Так что ты все это время думала о нас? – осторожно поинтересовался он. Она пристально смотрела на чашку с кофе и потом взглянула на него. Он увидел в ее глазах страдание и вдруг ужасно испугался, что она уже приняла решение, и не в его пользу.
– Я не знаю, Эверет, – вздохнув, сказала она. – Я люблю тебя. Я это знаю. Я теперь не знаю, какой путь предназначен для меня, в каком направлении мне идти. Я хочу быть уверена, что выбираю правильный путь для нас обоих. – Все последние четыре месяца она напряженно думала об этом, даже раньше – со дня их первого поцелуя.
– Ты знаешь, за что я голосую, – нервно улыбнулся он. – Я считаю, что Господь будет любить тебя, как бы ты ни поступила. Я тоже. Конечно, я бы хотел провести свою жизнь с тобой, Мэгги. – И даже с детьми – хотя он никогда не говорил ей об этом своем желании. Хорошо бы принять хоть одно важное решение сейчас. Придет время, можно будет обсудить и другие вещи. В данный момент ей надо было энергично взяться за гораздо более серьезное решение. – Может быть, есть смысл поговорить с братом. Он прошел через это. Что он тогда чувствовал?
– Он никогда не ощущал, что это его призвание свыше. В ту же минуту, как он познакомился со своей будущей женой, он открыл дверь и вышел. Не думаю, что его когда-то обуревали такие же чувства. Он сказал тогда, что если Бог сделал так, что он встретил ее на своем жизненном пути, значит, этому суждено было произойти. Жаль, что я не могу быть уверена так же, как он. Возможно, что это некая изощренная форма искушения, чтобы проверить меня, а может быть, это судьба стучится в мою дверь. – Он видел, что она все еще терзается сомнениями, и ничем не мог ей помочь. Он и сам сомневался, сможет ли она когда-нибудь действительно на что-то решиться или просто поставит крест на этой проблеме.
– Ты можешь продолжать помогать бездомным, так же, как ты делаешь это сейчас. Ты могла бы стать практикующей медсестрой или даже совмещать одно с другим. Мэгги, ты можешь заниматься всем, чем угодно. Тебе не надо ничего бросать. – Он и раньше ей говорил об этом. Но проблема в большей степени заключалась не в ее работе, а в ее клятвах, которые она дала Господу. Они оба знали, что это было самой большой для нее проблемой. Но было нечто, чего он не знал. Вот уже три месяца, как она беседовала с настоятелем монашеского ордена, со своей игуменьей, со своим духовником и с психотерапевтом, который специализируется на проблемах, возникающих в религиозных общинах. Она не просто в одиночку ломала голову, а делала все возможное, чтобы принять мудрое решение. Если бы он знал об этом, его бы это приободрило. Но она не хотела давать ему ложных надежд на тот случай, если она в конце концов сделает выбор не в его пользу.