— Привет! — Сквозь небольшое свободное пространство, образовавшееся между людьми, на меня смотрела мышка.
— О, привет… — Напряг память. Огромным усилием воли попытался раскидать стога сена в поисках иголки, но, как и в прошлый раз, имени ее не вспомнил. Когда решил, что дальше ломать голову бесполезно, имя вспомнилось само. — Сильвия, — сказал я. — Ты не знаешь, что значит выражение «hypocrite lecteur», помимо… прямого смысла?
— …Mon semblable… mon frère[6], — ответила она. — Бодлер.
— Точно. — В этих словах, которые она произнесла тихим голосом, я почувствовал настоящий французский выговор.
— Это из «Au Lecteur». «Les Fleurs du Mal»[7]. Он как бы обвиняет читателя в том, что тот является соучастником писателя… называет его «читатель-лжец».
— Черт возьми! Мне бы стоило это знать, верно? Спасибо, мисс.
— Это один из символов модернизма.
— Что ж, спасибо, что просветили невежду. Ты француженка?
— Нет. Совсем чуть чуть. Мой отец был французом на три четверти.
— То есть ты… как у нас с математикой… в третьем поколении француженка?
Промолчала. Я посмотрел на нее. Лицо бледное, ясное, как у девушки из французского фильма: открытое и чистое, с гладкой кожей и гордым изгибом полных губ. Глаза оттенены легкой синевой, как будто она стояла в неосвещенной комнате вечером. На ней было простое короткое и узкое платье, совершенно прямые волосы были темного тускло-каштанового оттенка. Бледность кожи как бы выпячивала каждую деталь ее лица: голубую жилку там, где начинались волосы, тени под глазами, ненакрашенные губы.
— А где же ты росла? — спросил я.
— Повсюду, — ответила она странным, тихим, немного скрипучим голоском. Я выжидающе смотрел на нее. Заметил, что, когда она говорит, я наблюдаю за ее губами. — Большей частью. А ты?
— В Корнуолле.
— О, — сказала она. — Там, наверное, очень красиво.
— Люди всегда так говорят. И так оно и есть. Но мне все время хотелось оттуда смотаться побыстрее. Подальше от коров.
Помолчали. Я колебался. С ней было невозможно разговаривать. Заметил, что разочарованно поджимаю губы.
— Что ж… — Я посмотрел в сторону, прикидывая, как бы лучше улизнуть.
— Такие выставки сплошная тоска, правда? — тихо сказала она. — Тебе вот скучно. — Посмотрела на меня, и уголки ее рта потянулись вверх в легкой улыбке. — Мне, похоже, тоже. Я представляла себе, в каких других местах я могла бы сейчас быть. — Едва заметное оживление наметилось у нее на лице.
Подождав немного, я спросил:
— И в каких?
Пару секунд она внимательно смотрела на меня, потом отвела взгляд.
— В любом другом месте, только бы не здесь, — сказала она.