Автомобиль оказался угловатый, скрепленный на соплях и куче труб, арматур и нескольких деталей — например толстые колеса — украденных с других машин.
Сверху, грубо сваренный, торчал пулемет. От него в прикрепленному рядом ящику тянулась лента блестящих пуль. Пулеметчик, не двигаясь, припал к прицелу, да так и застыл, готовый в любой миг рассортировать конечности по отдельности.
— А это, похоже, друзья…— неуверенно начал Моль.
Багги остановилась
Водитель с грозными проклятиями выпал из кресла.
С разных сторон из укрытый повыходили желто-красные бойцы с автоматами Калашникова. Многие из них ухмылялись, и все они ненавязчиво намекали, что любое не то движение и ваша голова у вас в руках.
— Привет, — сказал Моль.
Водитель багги снял очки и обнажил обведенные пылью синие глаза, свирепо впившиеся в мальчишку.
— Странное дело, не так ли, — заметил сержант, — башню должны были снести, но механизм отработал свое и не взорвался. Удача ль это?
Он передернул затвор и направил Молю прямо в лицо. Затем, что-то взвесив, перевел на темноту под капюшоном Услара. Тот даже не пошевелился.
— А ты странно выглядишь, южанин! — хмыкнул он. — Думал, надел эту накидку и тебя примут за своего? А ты, малец, что смотришь? Я поверить не могу, что южане начали и детей в армию забирать. Ха! Хорошо хоть не пушечным мясом. Ну да ладно, это ничего не изменит, а расстреляют вас, будь вы даже ящерицей и обычным мальчиком. Вот я бы смеялся, если б узнал, что вы двое — отец и сын. Но, должен сознаться, свое задание вы выполняли отлично, только непонятно что на башне забыли, ее с минуты на минуту должны взорвать ваши. А поскольку вы военнопленные я имею право использовать вас как рабочую силу, препроводить к работорговцам, где выручить немного денег, или, — он придвинулся ближе и Моля обдало бьющим наповал перегаром, — или я могу расстрелять вас на месте. Что выбираете?
— Конечно первое, — выбрал Моль, впрочем, с осторожностью, будто это решение может — только может, но не факт! — изменить его жизнь к худшему.
— Не самый лучший выбор, — покачал головой сержант. — А поскольку вы мои первые пленные, я разъясню, так сказать, плюсы и минусы: в первом варианте работать придется до конца войны и очень тяжело. Во втором же я буду иметь деньги, а вы будите пожизненно иметь работу у какого-то торговца и, да, соглашусь, это плохой вариант, — он ухмыльнулся, — но есть и третий! Вас просто пристрелят, быстро и безболезненно. Обещая, даже похороним по-человечески. Я скажу пару слов, какими вы были отличными парнями, и что мы все будем грустить за вами.