— Ты можешь передать от меня записку Серилле? — спросила Роника. — Где она поселилась?
— В бывшем доме Давада Рестара. Но я… Пожалуйста, Роника. Такая записка… я не посмею. Мой отец… стоит ему только прознать.
— Ну да. Конечно, — оборвала она его путаные извинения. Она понимала, что может насмерть застыдить Сервина и тем вынудить его исполнить ее волю. Это было бы проще пареной репы. Стоило лишь упомянуть, что в случае отказа Малта назвала бы его трусом. Нет. Использовать бедного мальчика и, возможно, пожертвовать им во имя собственной безопасности? Еще чего. Она пойдет сама.
Она и без того пряталась слишком долго.
Роника поднялась на ноги.
— Отправляйся домой, Сервин, — сказала она. — И сиди там. Слушай своего папу, он плохого не посоветует.
Юный Трелл медленно встал. Некоторое время он пристально разглядывал бабушку своей Малты, потом смущенно потупился.
— Ты… тебе здесь… в смысле, ты хорошо устроилась, одна-то? У тебя есть что покушать?
— У меня все в порядке. Спасибо, что спросил.
Забота Сервина странным образом растрогала Ронику.
Она как бы свежим взглядом окинула свои руки, перепачканные и натруженные постоянной возней в огороде, с траурной каймой под ногтями. Зрелище было не из приятных. Ей сразу захотелось убрать руки за спину, но она не поддалась этому побуждению. Сервин тяжело вздохнул.
— Ты передашь Малте, что я приходил? Что я о ней беспокоился?
— Обязательно передам. Дело за малым, мне надо только ее снова увидеть, а этого, боюсь, еще долго не произойдет. Ладно, Сервин, поторопись домой. И обещай мне, что отныне будешь во всем слушаться папу. У него, надобно думать, и так забот полон рот, а тут еще ты начнешь голову в петлю совать!
Эти последние слова заставили его расправить плечи и вызвали едва заметную улыбку.
— Я знаю, — кивнул он. — Но ты же понимаешь, я не мог не прийти. Я места себе не находил, пока не знал наверняка, что с нею сталось! — Он помолчал и спросил совершенно по-детски: — А можно, я Дейле расскажу?
Ох! Дейла! Насколько Ронике было известно, сплетниц подобного калибра во всем Удачном насчитывались единицы. А впрочем… Впрочем, Сервин не узнал здесь ничего опасного для Кефрии и детей.
— Можешь, — разрешила она. — Но пусть она побожится никому ни полсловечка не говорить. Пусть пообещает вовсе ни под каким видом о Малте не упоминать! Скажи, что это будет величайшей услугой, которую она может своей подруге оказать! Видишь ли, чем меньше народу станет гадать об участи Малты, тем в большей она будет безопасности.
Сервин свел брови. На вкус Роники — несколько театрально.