Я поперхнулась, затем, прокашлявшись, сделала вид, что размышляю, а сама вспомнила, что такое наобещала той старушенции. Принять весь особняк с его содержимым в бессрочное пользование? М-да, сглупила.
— Нет, думаю, что мне и так неплохо, — отозвалась наконец я, чуть отползая от него.
— Я вас услышал, но решение уже тоже принято, идите-ка ко мне, — потянулся в мою сторону своими ручищами.
Я взвизгнула, попыталась соскочить с кровати, но вдруг была схвачена и доставлена к пентаграмме.
— Стоять и не двигаться, — жесткий голос был полон арктического холода.
Попытавшись передвинуться, поняла, что не могу. Я зашипела, как взбесившаяся кошка, а что толку. Меня уже начали окучивать, а мне и пальцем не пошевелить. Потеря сознания была для меня неожиданностью, как впрочем и пробуждение, ибо не помнила вообще ничего из того, что со мною творил этот князек.
Лежала я под одеялом, все в той же пижаме, спасибо, что не раздетая, ноги вытянуты, руки на груди сложены, а этот новоявленный мой личный глюк возлежал возле меня и смотрел испытывающим взглядом.
— Ты проснулась, свет моих очей, — промолвил он нежно, и потянулся к моей руке. — Как себя чувствуешь?
Взял мою правую кисть и поцеловал в открытую ладонь.
— Эм, а что было-то? — попыталась выдернуть руку, не получилось. Поцелуи продолжились.
— Ты потеряла сознание, и я отнес тебя на постель, а потом стал ждать.
— Чего? — не поняла я, и вообще: — А мы знакомы?
Он удивленно моргнул, затем потрогал мой лоб рукой, пробормотал что-то насчет отдачи.
— Ты не помнишь меня? Я же твой супруг, милая.
— А какой сейчас год? — решила ему подыграть. В конце концов, это же мой сон, могу и удовольствие получить хоть какое.
Он улыбнулся, как кот на сметану. Поверил?
— Одна тысяча восемьсот восемьдесят пятый, мы в нашей усадьбе Зыбново. Мы обвенчались с тобой несколько дней назад… тебя растрясло по дороге, должно быть переутомилась. Ничего, думаю, что вскоре ты все вспомнишь.
«Во, заливает», — восхищенно подумала я, и откинула одеяло.
Меня мягко заставили лечь обратно.
— Нет, тебе пока рано вставать, и потом, — он наклонился к моему лицу, — мы кое-что не закончили, дорогая.
— Как твое имя? И мое тоже? — подставила я ладошку под поцелуй, который должен был попасть в губы.
— Эдуард, а тебя зовут Милена, душа моя.
Ни фигась, вроде была недавно Кариной. Интересно, а кто такая Милена, и правда ли она существовала?
— Тебе интересно, чем мы занимались до твоего обморока? — загадочно спросил мужчина, начав расстегивать пуговицы на пижаме.
— Нет. Меня сейчас стошнит, — я сделала вид, что вот-вот выплесну на него содержимое желудка.