– Дело касается наших подопечных. Тех троих, что мы вычислили в последнее время.
Ирина Александровна понимающе кивнула.
– Так вот! Первоначально информация шла именно от Кирилла, а потом уже подключились альтернативные источники. Кирилл в данном случае оказался прав, и сейчас он утверждает, что объект номер два задумал побег с привлечением сторонней помощи, объект номер три ищет поддержки на более высоком уровне, и через него можно выйти на жирного «крота», окопавшегося на самом верху.
– Вот ведь! – Ирина Александровна мгновенно усерьезнилась, помрачнела и характерным жестом сцепила руки на животе в замок. – А что по объекту номер один?
– Кирилл говорит, что от нее отказались. Ну, ты понимаешь, в каком смысле отказались!
– Понимаю. – Ирина Александровна вновь пристально уставилась на Кирилла. – Значит, маг-чародей, чревовещатель что-то увидел. Знаешь, Кирилл, если бы я не имела доступа ко всей оперативной и аналитической информации, я бы ни за что не поверила, что такое видение, в принципе, возможно. Но приходится верить, хоть и тщательно проверять дополнительно. Что ж!
Она подошла к столу и вынула из тумбы толстую папку.
– Здесь ровно тридцать две фотографии. – Ирина Александровна положила папку на низенький столик, стоящий рядом с диваном. – Сможешь проделать для меня небольшой фокус – мы сейчас с Павлом Ивановичем выйдем ненадолго – переговорить о личном – а ты постарайся дать ответ: на кого опирается «Номер три», и есть ли этот человек на фотографии? Как, кстати, вы зовете между собой «Номера три»?
– Кощей бессмертный! – Щербень хмыкнул. – Оригинально, ты не находишь?
– Оригинальностью здесь и не пахнет! – Ирина Александровна, судя по всему, не оценила шутки – или просто у нее испортилось настроение от информации Кирилла. – Пойдем, Кощеюшка, выпьем чаю и погутарим о делах наших скорбных. А тебе, Кирилл, чай принесут сюда. И особо не торопись – мне нужен реальный результат.
* * *
– Реальный результат. Блин! – Кирилл судорожно чесал лоб. – Какой может быть результат, если такой драйв вокруг, и сердце бьется через раз?
Его сердце, конечно, билось нормально – но в ускоренном вдвое темпе. Кирилл чувствовал нехорошее возбуждение и желание доказать Ирине Александровне, что он не лыком шит. А любые судороги и любое возбуждение для видения – смерти подобно. Ничего не увидишь, а только время растратишь понапрасну.
– И сколько у меня этого времени? – Кирилл посмотрел на большие круглые часы на стене. – Минут двадцать – полчаса, не больше!
В кабинет без стука вошел мрачный мужчина из приемной и поставил перед Кириллом огромную кружку (наверное, литр, никак не меньше) крепкого черного чая с сахаром и двумя ломтиками лимона.