1906
Мы стояли под козырьком церкви абсолютно мокрые. Страшный ливень начался, когда мы уже были на полпути. Арсений решил, что возвращаться дальше, чем ехать до церкви, и лишь прибавил скорости. Но пока мы доехали до места, одежда насквозь промокла.
Арсений помог мне сойти с лошади и, взяв меня за руку, повел ко входу. Церковь действительно была необычной, но я настолько продрогла, что уже не могла оценить архитектурные изыски. Было уже поздно, и церковь была закрыта, и мы стояли, стараясь спрятаться под сводом входа.
– Прости, что потащил тебя, я не думал, что будет дождь. – Арсений тревожно смотрел на меня. – Со мной вечно что-то происходит.
– Как с настоящим ученым, живущим в своем мире, – пожала я плечами, все еще дрожа и надеясь, что Арсений все-таки решится и обнимет меня.
– Да, и иногда я выхожу из этого мира и вижу, что в жизни есть что-то еще, помимо старинных рукописей и пыльных архивов.
– Например, дождь и замерзшие женщины! – улыбнулась я.
– Господи, какой я олух! – Арсений поколебался еще секунду и все-таки притянул меня к себе, осторожно обняв. «Только влюбленный мужчина может быть так трепетен и робок», – подумала я. И вдруг в руках Арсения стало так жарко, как будто я попала в жерло вулкана. И лава страсти захватила меня и уже куда-то несла, отключая разум и контроль.
– Ты похожа на жрицу четырех стихий из моих грез! – прошептал Арсений, осторожно проводя пальцем по моему лбу, носу, слегка приоткрытым губам, шее и остановившись в яремной ямке, дойдя до медальона.
«Я забыла снять медальон четырех стихий, – запаниковала я, – сейчас Арсений увидит его и поймет, что я знаю все таинства круга женской силы, и решит, что я просто играю с ним».
И все-таки, вздохнув, тихо прошептала в ответ:
– Я и есть жрица четырех стихий.
– Я это знал, – так же тихо прошептал Арсений, наклоняясь, чтобы поцеловать меня.
2006
– Ты с ним целовалась? – набросилась Карина на меня с вопросами, увидев мои припухшие губы и мокрую одежду. Когда мы вернулись, она и Фабрицио уже сидели под навесом и пили горячий чай.
– Да, и это было необыкновенно – поцелуи под водопадом. Даже не думала, что греки столь романтичны, – все еще купаясь в ощущениях и вспоминая поцелуи Спироса, рассеянно отвечала я. – А куда ускакали вы?
– Не поверишь, на берег моря!
– Да, берег моря действительно непросто найти на Корфу, и что же?
– Учили английский!
– Это как? – не поверила я. – Что-то не похоже на Фабрицио, что, наконец оставшись с тобой наедине, он занимался бы английским.
– Это было очень увлекательно. Он говорил: «рука» – и целовал ее, а потом он говорил: «щека» – и целовал меня в щечку, – невинно хлопая глазами, объясняла Карина.