Путешествие по дворцу превратилось в увлекательную игру, где, растворяясь в застывшем времени, мы наполнялись красотой и совершенством.
– Карина, мы сейчас выйдем во внутренний двор, в нем скульптуры девяти муз, трех граций и богинь Афродиты и Артемиды. Ты встаешь посреди двора и стараешься почувствовать, куда тебя влечет – к какой скульптуре. Ты подходишь к ней и соединяешься мысленно с этой скульптурой, стараясь настроиться на ее вибрации, и спрашиваешь: «Какой дар ты во мне открываешь?» – и смотришь, что это за скульптура, и прикасаешься к ней так же подушечками всех пальцев.
Выйдя во внутренний двор, мы застыли в немом изумлении. Я устремилась налево и оказалась перед скульптурой Аглаи (сияющей), одной из трех граций, символизирующей радостное настроение, а Карина остановилась перед Эрато, музой любовной поэзии.
– Вижу, вы нашли себя, – услышали мы насмешливый голос Фабрицио. Он и Спирос стояли посреди двора, наблюдая за нами.
– Еще нет, – парировала я.
– И что же делают ожившие музы рядом с каменными изваяниями?
– Пытаемся взять их силу!
– И как получается?
– Получилось бы, если бы чересчур живые герои не отвлекали от созерцания прекрасного.
– И что вы предлагаете?
– Дайте нам еще минут пятнадцать, побродите по саду, посмотрите на памятник Ахиллу, и мы присоединимся к вам.
Крепко обняв Карину и меня, Спирос и Фабрицио растворились в зелени кипарисов.
– Лариса, не знаю, каким даром меня наградила Эрато, но состояние и вправду изменилось, – провожая взглядом Фабрицио, заметила Карина.
– Помнишь, я говорила, что женщина собирает красоту из окружающего мира, любуясь произведениями искусства, настраиваясь на вибрации прекрасного и затем передавая мужчине эти вибрации. Я думаю, что и Фабрицио, и Спирос знают об этом, поэтому они тут же и бросились за нами, чтобы и им что-нибудь досталось. Не просто так они обнимались.
– А как они узнали, куда мы едем?
– Думаю, спросили на ресепшене, куда мы заказали такси. Ладно, давай вернемся к нашим практикам, выбери еще одну музу и попроси дар и у нее.
Через час мы уже сидели на террасе греческого ресторана с нашими спутниками, наслаждаясь мусакой и холодным розовым вином. Терраса нависала над морем, поддерживаемая толстенными деревянными сваями. Под ней громоздились камни, о которые с шумом разбивались волны. Иногда брызги долетали сквозь дощатый настил и, дразня, щекотали наши ноги. Но мы не обращали внимания, полностью растворившись во впечатлениях этого дня, чувствуя себя прозрачными звуками арфы.
– Как же не хочется уезжать! – вздохнула Карина, любуясь красным шаром солнца, садящегося в море.