В чистеньком домике кана щедро плеснула Яне в чашку ягодного взвара и придвинула поближе блюдо с сырниками.
— угощайтесь, кана. А то в чем и душа держится…
Яна откусила кусочек и зажмурилась от удовольствия.
С изюмом, да поджаристые, душистенькие… прелесть какая!
— Благодарю, кана Лусия.
— Ну, а теперь рассказывайте, кана, почто вам Гетанро понадобились.
История у Яны была. Про то, как дед Аэлены когда‑то оказал помощь ее отцу. И вот она приехала поблагодарить…
Кана Лусия выслушала, не перебивая. Но… не поверила!
— горазды, вы, нелюди, брехать‑то…
Яна чуть покраснела — и это не ускользнуло от цепкого взгляда городской сплетницы. Кана Лусия прищурилась.
— Ты уж прости, кана… ничего, что я так запросто?
— Все в порядке, кана Лусия. Вы старшая, вам и решать.
Это чуть смягчило женщину.
— а ты кушай сырнички‑то, кана, кушай. У меня они особенные, на то семейный секретик есть. Почитай, весь город его вызнать пытается, да только куда им… И не думай, что коли я стара, да всю жизнь в этом городке прожила, так и ума у меня — с гулькин ноготь. В маленьких городках оно еще и виднее бывает, жизнь‑то вся, словно на ладошке. Чего не разглядишь, то подскажут. А люди — они везде одинаковы. Что здесь, что в столице…
Яна кивнула. Сама виновата — недооценила. Но…
— Это не мой секрет, кана Лусия. И это может стоить жизни одному человеку.
— Та — ак…, — женщина прищурилась. — Аэлене, Вериоле или Лидасу?
И весело рассмеялась.
— Ясненько. Аэлене, да?
Отрицать было глупо. Яна коротко кивнула.
— Лайри Аэлену пытались убить. И мы не можем понять — почему. А она молчит…
— И вы решили поискать в прошлом? Хм — м… неглупо. Уж если у кого и было желание убить Аэлену, так это у Гетанро. После той истории…
Яна вскинула голову.
— той истории? Какой истории?
— Аэлена, значит, про нее молчит? Оно и понятно, я бы на ее месте тоже молчала.
— Она сделала что‑то плохое?
— да нет… просто, кана…
— Яна.
Кана Лусия подперла рукой подбородок.
— Бывают, Яна, такие дела, про которые и говорить‑то… словно в дегте измажешься. И вроде не виноватая ты, а воняет, что ворота у гулящей девки.
Яна пожала плечами. Бывает, наверное. Вот, как с ее теткой. Вроде и не виновата сама Яна, но ощущения гадостные. То ли она украла, то ли у нее украли… противно.
— Вижу, ты понимаешь, о чем речь. Это хорошо. Знаешь, хуже праведников никого и нету в нашей жизни. Все чистенькие, беленькие — и думают, что у них есть право судить. А нету его — права. В нашей жизни все скорее обязанности. И не всегда они людям по душе. А часто — еще и не по карману.
— Я вас пока не понимаю, кана Лусия.