Хоть не такой он прямо и красавец, в меру симпатичный. По–спортивному поджарый и загорелый до бронзового оттенка (в отличие от Янки, ее–то никакой загар не берет, пускай даже самый термоядерный). Волосы неопределенного русого цвета, коротко подстриженные и все равно местами вихрастые — выглядят так, будто их долго и терпеливо всякими пенками–гелями укладывали. (А этот товарищ, скорей всего, и понятия не имеет, что это такое и с чем его употребляют! Яна на миллион может поспорить, что больше десяти секунд в день на эту супер–укладку не уходит: поплевал, поелозил пятерней — и всего делов! Просто тип волос такой, попадаются редкие счастливчики.) Иными словами, дело не во внешности, тут что–то другое…
Он, кажется, заметил, что с ней что–то не так, присел совсем близко, почти вплотную: сейчас надо будет что–то объяснять… Янка не утерпела и протянула руку к Сережиной голове, не одолела внезапный соблазн — вихры его на ощупь оказались жесткими и упругими, как моток проволоки. Хозяин их такой самодеятельности нисколько не вопротивился, сидел себе тихо и смирно, а глаза довольные донельзя! Она резко отдернула руку и с преувеличенным вниманием уставилась в чернильные разводы Днепра. Но Сергей уже взял в работу:
— Что ты так смотришь?
— Просто… — вышло неожиданно для нее самой, слова вылетали почти что без Яниного участия: — Каждый человек у меня ассоциируется с каким–то цветом… и с мелодией, с группой.
Сережка заинтересовался еще больше:
— Вот как! И какая у меня мелодия?
— «Ария», — и опять, не думая, просто въехала в то особенное «прозрачное» состояние, когда ответы приходят не из головы, а откуда–то из солнечного сплетения. (Из «Чаши прошлых накоплений», как красиво объясняет Мастер.) Напрямую и без задержки.
— Про «Арию», допустим, угадала. Ну хорошо, а цвет?
— Синий, — здесь и смотреть не нужно, с закрытыми глазами всё видно!
Он уставился на нее с любопытством, как на заморскую зверушку, что начала вдруг лопотать на трех языках:
— Это ты просто так сказала?
— Просто так ничего не бывает! — довольно назидательным тоном объявила Янка и, приподнявшись, поболтала рукой в прохладной речной воде. Сергей всё не отставал:
— Почему именно синий? А не… серо–буро–малиновый в крапинку?
— Потому что в твоей ауре много синего цвета, — таким голосом обычно разговаривают с карапузом лет пяти, но Сережка ни капли не обиделся. Вот ведь какой спокойный! Она бы уже давно вспыхнула яркой спичкой и вообще бурно бы выражала свое недовольство…
— Только не говори, что ты видишь ауру!
— А кому сейчас легко? — с ловкостью увернулась Янка дежурной фразой из анекдота с метровой бородой, времен где–то так доисторических. И хихикнула про себя: «Будем надеяться, он его не знает!»