Минуты две Яна мучительно раздумывала: может, проявить свой врожденный гуманизм и вызваться в качестве добровольной помощницы? (А что скажет Макарова со своими приспешниками, так кого это колышет!) Но на ее голову уже назревали события посерьезней… Галька, по–видимому, решила не терять времени попусту, а сразу брать быка за рога, и ухватила Яну за локоть своими цепкими клешнями–пальцами. По выражению Галиного лица было яснее ясного, что отпираться больше не имеет смысла:
— Ну, и сколько ему лет?
— Не знаю… — действительно, как–то забыла спросить, показалось не важно.
— А где он учится? Или работает?
— Не знаю, — говорили–то с Сережкой о чем угодно, только не об анкетных данных «что–где–когда»! «И в самом деле, где же он учится? Живет как будто бы на Острове, или нет?..» — Яна почувствовала себя непроходимо глупо. Да и Галина батьковна аж никак не способствовала поднятию самооценки, косилась на нее с нескрываемой иронией, насмешливо поджав накрашенные вишневой помадой губы. Подумаешь, великий специалист в сердечных делах!
— Ну ты, мать, даешь! А его телефон у тебя есть?
— Нет! У него есть мой, — резко оборвала ее Янка. Кажется, начинает заводиться, с чего бы это?.. Чтоб успокоиться и занять чем–то руки, она принялась бездумно перебирать на столе свои тетради в ярких «сериальных» обложках, и вдруг вытащила из–под самой нижней сложенный вчетверо тетрадный листок в клетку. На развороте красовались крупные корявые буквы синей пастой: «Я. В.» (Яне Вишневской, иначе и быть не может! Потому как нет у них в классе никаких других «Я. В.».) Сгорая от любопытства, она неловкими от спешки пальцами развернула листок, перед глазами поплыли неровные строчки: стихи, что ли? «Любовная записка! Вот стихов мне еще не посвящали… — это была самая первая мысль. — Только почему печатными буквами?»
«Мне нужен труп.
Я выбрал вас.
До скорой встречи!
Фантомас.»
Она замерла в полной растерянности с приоткрытым ртом, и отчаянно захлопала длинными, похожими на кукольные, ресницами (которым завидовали все девчонки в классе): «Вот это да! Вот те и записочка…» Галька, не теряя ни минуты, выхватила у нее из рук этот литературный шедевр и жадно впилась в него взглядом:
— Первый класс, вторая четверть! Кто?
Чувствуя себя еще более глупо, чем во время Галькиного допроса с пристрастием, Яна в недоумении потрясла головой: ну что на это можно сказать?.. Не давая ей опомниться, с задней парты потянулась нетерпеливая Юлькина рука, на этот раз без линейки:
— Чего это там у вас? Дайте позекать! — секунда — и они на пару с Алиной взахлеб читают ее записку, глаза прямо–таки горят от восторга. Не хватало еще, чтоб по рукам пошло! Подтверждая Янкины наихудшие опасения, остальные члены банды на первой парте тоже заволновались — видимо, отдаленные слухи добрались и до них. Зая жалобно на весь класс заныла: