- Потом, потом, - ругался Вадим. - Ну и черт с тобой, сиди так, если нравится. В конце концов пусть Сашка о тебе заботится. Я, как дурак, из лучших побуждений хотел, стараюсь для нее. Чего мне, спрашивается надо? Другой бабе только намекни насчет покупки, мигом соберется, а ты...
Вадим сердился, но быстро отходил.
- Вадимчик, пойдем на этой неделе, ладно? - шебетала Людка. - Мне и так неудобно... Я пока твои старые джинсы на себя переделала, ты не против?
- Не против, все равно выбрасывать, они мне малы. - Вадим сокрушенно качал головой. - Люда, с такой щепетильностью не проживешь. Ты очень не современная. Нынешние девицы на ходу подметки отрывают, а ты сказать стесняешься. Я ведь не знаю, что тебе нужно. У бабья тряпок всегда полно, вы без этого не можете.
- Мне не надо, - серьезно сказала она. - Куда его девать? Мы с бабушкой всегда скромно жили.
Людка, разговаривая, поставила на стол тарелку с овсяным печеньем, которое напекла сама.
- Попробуй, если понравится, еще сделаю.
Вадим захрустел свежеподжаренным печеньем. Вкуснотища! Не сравнится с готовым.
- Тоже бабушка научила?
- Нет. Рецепт на коробке с овсянкой есть. Все очень просто.
Вадим, перестав жевать, удивленно посмотрел на молодую хозяйку.
- Хорошо голова соображает, молодец. Думаю, на итальянскую дубленку ты уже заработала.
- Дорого, - ахнула Людка.
- Ничего, - усмехнулся Вадим. - Грабнев добавит. А то кормишь нас тут, понимаешь, поишь...
Сейчас она собиралась в магазин за продуктами и напевала понравившуюся песенку: "Ты скажи, ты скажи, че те надо, че те надо..."
Когда спускалась на лифте, опять почему-то вспомнилась Элеонора. И чего она взъелась на соседку? Приходила, значит, дело какое-то было. Ладно, вздохнула Людмила, расскажет она Вадиму сегодня про эту красотку. Пусть сам разбирается.
Дверцы лифта автоматически распахнулись, и она увидела здорового парня, стоявшего на лестничной площадке.
Он посторонился, пропуская ее. Что-то знакомое показалось ей в его фигуре.
Парень, не глядя на девчонку, шагнул в освободившуюся кабинку, и тут Людмила его окончательно узнала.
Это он приезжал в загородный особняк! Они с Машкой называли его верзилой. Он нажрался до чертиков, а потом насиловал ее и Машку по очереди на глазах у пьяной Сусанны, которая держала Машку за волосы, чтобы не дергалась, а ей, Людмиле, приказала...
Не-ет! Людка, помертвев, схватилась рукой за перила, чтобы не упасть.
Она застыла на месте. Дверцы лифта закрылись, и кабина поползла наверх. Девушка, как завороженная, следила за электрическим табло, на котором фиксировалось продвижение лифта. Огонек замер на двенадцатом этаже, там была квартира Вадима.