Почему Томази не женился на Диларе, или — хотя бы не сделал ей предложения?
Ответ прост, как три рубля: потому что Томази уже был женат.
В далёкой Грузии, в маленьком горном селе его всегда ждала жена с красивым грузинским именем Дали.
И у неё уже были дети от Томази.
А в город Дилары Томази приезжал на какие–то бандитские заработки и на этот период ему, при его эпикризе, совершенно необходима была женщина. Лучше — постоянная. Ещё лучше — чтобы хорошенькая.
Дилара подходила вполне.
Только она с определённого времени стала задавать себе вот этот самый вопрос:
— А почему Томази на ней не женится? Или — хотя бы не предлагает руки и сердца?
Она бы, конечно, отказала. Ещё чего!
Но почему он никогда даже не заговорит с ней на эту тему?
И вот, когда Томази рассказал Диларе и про детей, и про Дали — тут то и начались про меж них настоящие, как у всех любовников, отношения. Которые и закончились согласно неписанным канонам этих самых отношений: Томази, конечно, дошёл до того, чтобы обещать жениться, но под разными предлогами это мероприятие откладывал.
Дилара взбунтовалась, стала угрожать разрывом. Потом привела угрозу в исполнение пусть не оригинальным, но действенным способом: когда Томази в очередной раз поехал к себе домой, в Грузию, Дилара отдалась президенту другой кавказской группировки, низенькому и толстому Гранти.
Дилара была очень довольна своей маленькой женской местью. Когда Томази от жарких объятий законной супруги захотел вернуться в жаркое лоно любовницы, она сразу же ему об этом объявила:
— У меня, мол, другой мужчина.
Томази разговаривал с ней по телефону, он собирался навестить Дилару после двухнедельной разлуки. Он уже купил цветы и в предвкушении встречи уже испытывал радостное возбуждение (слово «волнение» тут не подходит). И тут — «У меня другой мужчина». Это гром с ясного неба обухом по голове.
Но и это было не самое страшное. Хоть и обидно, конечно. Ещё как обидно! Самое страшное, самое обидное, самое унизительное было впереди.
— Кто он? — спросил Томази, надеясь втайне, что Дилара решила просто его немножко припугнуть.
— Так, один человек, — уклончиво ответила ему Дилара. Крупный бизнесмен. Круче тебя.
Обидно, конечно.
Но и это всё были мелочи, сущая ерунда по сравнению с тем, что ещё потом узнал Томази.
Он спросил:
— Он татарин?
— Нет.
— Русский?
— Нет.
— Грузин?..
— Нет.
Последовала длинная, глубокая пауза.
Потом осторожно, боясь самой страшной своей догадки, почти шёпотом:
— Армянин?
Дилара тоже выдержала паузу. Потом с наслаждением, как будто вонзая кинжал по самую рукоять в сердце врагу всего рода человеческого, она чувственно и внятно шепнула в трубку: