Ниточку перетянул шнурком, чикнул скальпелем — вот и нет у меня яичка!
А у меня ни боли, ни переживаний даже никаких. Смотрю на экран — как будто с кем посторонним всё это происходит. Интересно, нигде это не записывается? Попросить копию видео на память…
Вот и второе яичко отсекли, положили в баночку.
Когда стали зашивать мошонку, я и спросил Аскольда Ивановича: — А нельзя ли мне после операции забрать яички с собой?
Я ещё не знал, что с ними буду делать. Помещу в баночку со спиртом, и буду показывать гостям? Всё–таки редкая вещь — не всякий себе может позволить такое у себя дома иметь.
Даже Вексельберг, если бы его Родина попросила…
Нет, Родине он бы ещё, может, и отказал, а вот если бы Владимир Владимирович…
Привычно пошутил бы как–нибудь вскользь перед иностранными журналистами. К примеру: «Нашему, российскому бизнесмену, мол, яйца только мешают…».
Ну — или что–то в этом роде…
Ох, как бы они все кинулись наперегонки ампутировать себе тестикулы, если бы пришла вдруг в голову нашему лучшему из лучших такая необычная фантазия…
…А, может, их съесть?..
Вот, говорят, если у храброго человека съесть сердце, то будешь таким же храбрым, как он, если у мудрого мозги — станешь умным.
А что будет, если съесть свои яйца?..
— Нет, сказал Аскольд Иванович. Морфологический материал нам нужен для протокола.
Сказал — как яйца отрезал.
Ах, Тоня, Тоня… И зачем тебе в квартире такая достопримечательность? Ну, я так думаю, что о коварных планах обеспечения твоей половой безопасности Борюсик тебе не рассказывал. Вряд ли ты бы сама одобрила варварскую идею своего мужа.
Ну, да чего уж там после драки кулаками махать. Уже всё не только сказано, но и сделано. Я могу не беспокоиться о своей старости. У тебя тоже всё лучшим образом: кумир девяностых — вот он, на блюдечке. И днём и ночью представлен во всех человеческих ощущениях. Меня можно копировать, фотографировать — я предельно материален.
Уже месяц, как я живу в одной квартире с Тоней Мерзликиной. (Поганая всё–таки у неё получилась фамилия, оставила бы лучше свою девичью). Как она вообще докатилась до Борюсика?
Да, ладно, мне–то какое дело. У меня отдельная комната, компьютер, скоростной Интернет. Борюсика часто не бывает дома. Иногда он пропадает неделями — настоящий бизнес требует себе человека всего, без остатка. Жену он любит, но уделять ей внимание просто некогда.
Звонит из разных городов, присылает подарки.
Тоня со мной почти круглые сутки. Вместе выходим в город, вместе делаем покупки.
Я уже почти освоился со своим новым статусом домашней кошки. Вернее, кота. Которому для всеобщего, да и его собственного, спокойствия, вырезали яйца.