Я целую женщину в нежный промежуток кожи, туда, где живот переходит в бедро. Потом — ниже. Ещё ниже. На вкус ничего, вполне съедобно. Провожу языком по окровавленным лепесткам, Инна Сергеевна стонет — я погружаю всё лицо…
В дверь звонят. Муж? Нет, он в отъезде. Не может быть, что это он. Иду к двери. Положено, конечно, хозяйке, но она «без чувств». Ей, по–видимому, всё равно. Мне не всё равно. Однако, если я открою дверь в таком виде, то муж, если это он, может подумать, что случилось что–нибудь страшное.
Но это не муж. И не дети. Я вижу в экранчике телевизора папу–физика.
Простите, папа, при всём пиетете, при всём моём безграничном к вам уважении, дверей я вам не открою…
Я вернулся к Инне Сергеевне. И употребил весь свой многовековой опыт, чтобы чувства у неё проснулись. И мне это удалось.
Когда наступил период, о котором можно сказать «когда всё закончилось», Инна Сергеевна, прекрасная и усталая, спросила: «Ты так и не разденешься?..». У неё появились основания говорить мне «ты».
— Нет, — я ответил. — Ведь у меня может не получиться, и тогда я всё испорчу…
Какое продолжение может, могла иметь такая история? Да никакого.
И, тем не менее, мы встретились с Инной Сергеевной ещё раз. Потом ещё. Кончилось тем, что она бросила мужа и перебралась жить ко мне. С девочками. Мы сочетались гражданским браком.
И жили потом недолго, но счастливо.
ГОСТЬЯ
Без предупреждения, как снег на голову — секретарша даже и рта не успевает раскрыть — Ланка. Пнув своей очаровательной ножкой дверь, врывается в мой кабинет. Морщится: — Ф–ф–ффуу! — Как у тебя здесь накурено! Садится — падает в кресло напротив. Садится обычно, как все, но кажется, что ноги свои она кладёт мне на стол. Но это только кажется.
Ланка достаёт из сумочки зеркальце, невнимательно в него смотрит. Чего смотреть — и так хороша. И так на 20 лет моложе меня. И выходит, если поглядеть правде в глаза, то я на столько же её старше.
— Кофе нальёшь?
Достаю чашечки. Включаю кофеварку. Секретарше говорю, что на какое–то время меня ни для кого нет. Про себя думаю: — Нет, милая Ланочка, на этот раз у тебя ничего не выйдет.
Ланка пьёт кофе, рассказывает: — Представляешь? — иду по улице, а навстречу он, Олег, со своей выдрой. Идёт открыто, никого не стесняется. Морда такая довольная, наглая. Я к ним подошла, перед выдрой извинилась, и попросила Олега отойти со мной в сторонку. Подпрыгнула, вцепилась руками к нему в волосы и высказала всё, что о нём думала: — Подлец! Бросил меня с ребёнком! Променял на какую–то шлюху подзаборную!
А его накрашенная стерва стояла в двух шагах и делала вид, что её это не касается.