Ноля Элевич охотно откликнулся. И мы сделали с ним интересную, добрую, тёплую передачу. Когда запись закончилась, разговорились, так сказать, неофициально. Я спросил сухонького, седого, старого сексопатолога о тех случаях из его практики, которые запомнились ему своей необыкновенностью, может быть, аномальностью, если только можно говорить об аномалиях в сексопатологии, которая вся, собственно, и состоит из отклонений от принятых норм человеческого сообщения.
У Ноли Элевича это было «не далее, как вчера», и он рассказал случай из жизни больного Н., который обратился к нему за помощью, и Шойхетман ещё раз подтвердил свою высокую квалификацию, но… помог ли он ему?
Поначалу всё выглядело достаточно ординарно. У Н. отсутствовала потенция. Чему тут удивляться? Если бы у Н. была потенция, то зачем бы он пришёл на бывший проспект Труда?
Н. был в возрасте двадцати пяти лет. Он очень любил женщин, его к ним влекло неудержимо, но в решительный момент всё пропадало. Поддавшаяся на блеск его речей и глаз женщина, оказывалась оскорблённой в своих лучших чувствах, свидания прекращались, а Н. хотелось повеситься или утопиться.
И в этом тоже не было ничего особенного. Сколько раз Ноля Элевич возвращал к жизни этих бледных юношей, которые своими же мыслями доводили себя до края смертной черты. Обычная психологическая импотенция. Несколько сеансов гипноза — и все печали снимало, как рукой. Правда, с Н. Шойхетману пришлось повозиться.
В конце концов, он решился на необычное внушение.
Известно, что мужчины народов Кавказа никогда не страдают психологической импотенцией. Ещё подростками мальчики знают, что где–то в сарайчике кушает травку симпатичная ослица или козочка, которой мальчик, по ощущению уже невыносимой зрелости, может вверить свою невинность. После тёлочки, свиньи, на худой конец, индюшки, такому мальчику не страшна никакая, даже самая красивая, женщина.
И мужчины народов Кавказа никогда не знают, что такое психологическая импотенция.
Ноля Элевич решил внушить своему пациенту, что для него желанна любая женщина, любого вида в подлунной фауне. Сияющие вершины гор, тучные стада архаров и тулпаров вписывал он в нервное подсознание пациента. Десятки раз заставлял он его в мыслях решительно войти в полутёмный сарайчик и возбудиться легко и спортивно от блеяния насторожившейся овечки…
Н. выздоровел. Дела у него пошли прекрасно. Через месяц примчался в кабинет, вывалил из огромной сумки на стол Шойхетману коньяков, дорогих водок и фруктов, долго жал и тряс руку старику, кричал о его гениальности…