— Это твое? — восхитилась я.
— Да. Так баловство! — пренебрежительно ответил Зак. Но мне было понятно, что это была лишь попытка скрыть свою безумную скромность!
Понятно было, что он не хочет говорить об этом. Я сразу закрыла этот ящик и все–таки достала циркуль. Мы продолжили занятие.
Кто бы знал, как тяжело мне далось это обучение! Со своими более обостренными чувствами я ощущала буквально все: его тепло, его запах, каждую нотку его голоса, каждое его движение и ерзанье. Его запах просто будоражил мою кровь, заставляя постоянно сглатывать слюну. Я чувствовала маленьким ребенком, перед которым положили конфетку и не дают. Верхом безумия били прикосновения. Чтобы правильно поставить ему руки мне пришлось к нему прикоснуться. Боже, как нежна и тонка его кожа, как упоителен его запах. Голова шла кругом, особенно от приятного тока по рукам.
Все это время мы ни о чем личном не разговаривали, и это немного облегчало мою задачу. Закончив с чертежом, я ушла, ни о чем более не поговорив. Так было лучше и для меня и для него!
Через несколько дней я снова ходила к нему помогать и снова все происходило точно также. Зато с Кейт мы занимались регулярно, но о нем больше никогда не разговаривали. Обедали мы постоянно вместе, что ни чуть не облегчало мое положение. Быть третьей лишней мне не хотелось, но не видеть его вовсе было преступлением! С Кейт не было никаких проблем, а вот сидеть с ним за одним столом, чувствовать тепло его тела, его аромат для меня было пыткой. Но я держалась.
Шли дни. Сердце выскакивало при каждом его появлении. Голос дрожал и постоянно срывался. А когда я видела его с Кейт, в горле вставал ком, к глазам подступали слезы, боль пронзала грудь, беспощадно её разрывая. И хотя я ни разу не видела, чтобы они целовались, легче не становилось. Они всегда держались друг за друга либо руками, либо вообще в обнимку за талию.
Что мне сделать с этим чувством? Я надеялась, что время лечит, но становилось только хуже, только больнее! Видимо, к безответной любви это правило не действует.
В один из дней я решила заглянуть все–таки в библиотеку на перемене и задержалась. В итоге я пришла практически со звонком. То, что я увидела в классе меня, откровенно говоря, взбесило!
— Убери от нее свои грязные руки! — взревела я, увидев, как один из троицы отморозков домогается до Кейт. Этот урод крепко держал ее одной рукой за талию, приподняв над полом так, что ей оставалось только подергивать ногами. Другой рукой он сильно сжимал ее лицо. В таком виде ее было не узнать. Она даже всхлипнуть не могла.