— Что значит «между ним и правдой»? — медленно переспросила я.
— Неважно, — Аст отвернулся, мгновенно потеряв интерес к беседе на эту тему, — Главное, ты должна знать — он не такой, каким кажется.
— Он считает тебя своим другом, — сухо сказала ему.
Желание скинуть его с ветки очень быстро набирало силу.
— Он и есть мой друг, — удивил меня Аст, — Но он сам себя не понимает. А это — самое опасное, что может быть в Мире После.
Некоторое время мы оба молчали.
— Как Тоня?
Понятия не имею, почему об этом спросила.
— Болезнь отошла, но, кажется, ненадолго, — ответил Аст.
— Как ты следишь за ней…
— Это тебя не должно касаться, — холодно прервал меня бывший командир отряда демонов.
В общем-то и не интересовало.
Я быстро спустилась вниз и сняла с плеча сумку.
— Вот, — положила её на землю и отступила на шаг, когда Аст спустился вслед за мной, — только сумку верни.
— Ты принесла мне… еды? — он поднял на меня очень странный взгляд.
— Уверена, ты не охотник. А ближайшая деревня — в дне пути отсюда, — сказала, отвернув голову.
Аст некоторое время смотрел на меня, затем перевёл взгляд на мой узелок из кофты.
— Ты думаешь, что, подкармливая меня, сможешь избавиться от необходимости приносить мне антидот?
— Я думаю, что, если бы ты сдох от голода, мне было бы намного проще, — прищурив глаза, ответила я.
На губах Аста появилась странная улыбка.
— Нет. Ты не такая. Ты можешь делать вид, что ничего не испытываешь, но это не так… Ты — не такая, как мы.
Что бы это могло значить?
— Он послал тебя ко мне, верно? — его взгляд стал пристальным.
Я сжала челюсть.
Я не была в этом уверена. Но… кажется, да: Трой прекрасно понимал, зачем я выбираюсь за стены базы. Как понимал, кто выкрал препарат из грузовика. И зачем.
Его молчание говорило о том, что он поощряет моё общение с бывшим командиром демонов.
— Он хочет, чтобы ты как-то повлияла на меня, — Аст медленно обошёл меня по кругу, осматривая так, словно в первый раз увидел, — Он хочет привязать меня к тебе. Забавно, — он остановился прямо передо мной, отчего мне пришлось слегка задрать подбородок, чтобы видеть его глаза, — Он всё ещё думает, что я способен испытывать такие эмоции.
— А ты неспособен? — спрашиваю, чисто из любопытства; его мысль была далека от меня.
— Нет, — он отвечает так просто, что это пугает, — Но это значит лишь одно.
— Что? — переспрашиваю машинально, не в силах оторваться от его задумчивых карих глаз.
— Это значит, что на это способна ты.
Я молча смотрела на него. Почему-то, следить за ходом его мысли, казалось для меня важным — пусть я и не понимала, к чему он клонит.