Даже дышать было сложно.
— Не успел вернуться, как уже завёл себе новую ученицу? — Габриэль растянул на губах язвительную улыбку, являя миру свою истинную натуру.
— Да. И я посоветовал бы тебе следить за своим языком, Габриэль, — спокойно ответил Аст, — не пристало пастору называть человека питомцем.
— Беру свои слова назад, — Габриэль перевёл взгляд на меня, — А этот человек умеет передвигаться самостоятельно?..
Трой медленно выпустил меня из рук, а я не смогла не вставить:
— Умеет, и ты прекрасно осведомлён об этом, пастор, — последнее слово я едва не выплюнула, что позабавило Габриэля едва ли не больше всего.
— Так ты — та самая девчонка из Десятки?.. И хватило же тебе душевных сил примкнуть к тем, кто буквально разрушил твою деревню.
Ту деревню разрушил ты! Вот, что я хотела сказать ему, глядя прямо в глаза. Хотела, но не могла. Потому что понимала — он прав. Я не имела права бросаться на него, обвиняя в единоличном уничтожении поселения. Трой имел столько же оснований называться убийцей Десятки, как и Габриэль. Из них всех, разве что Аст не был запятнан участием в тех событиях, но и он не остался бы без греха — находись он на службе, а не на развалинах в бегах.
Подумав над этим, я развернулась и молча ушла в здание.
Я вообще не имела прав на эти эмоции. Я не сделала ничего для того, чтобы спасти жителей деревни. Я дала им умереть, покинув поселение. Я была такой же, как Габриэль.
Нет, я была хуже.
Я лицемерила, делая вид, что всё ещё отстаиваю позицию правды и справедливости — вспоминая об этой самой позиции лишь тогда, когда под задницей была тёплая кровать, а на ужин были еда и питье. Габриэль не скрывал своего цинизма. Он был честен сам с собой. Единственное, за что он действительно заслуживал смерти, так это за своё притворство: я не знаю, почему и Трой, и Барб, и Аст назвали его пастором, — но то, что он натворил в Десятке, никак не могло быть деянием рук пастора. Габриэль был убийцей. Убийцей, притворившимся божьим глашатаем. Теперь это было очевидно.
Я вошла в спальню и взяла свои кинжалы — мне нужно было сбросить напряжение. Метание кинжалов идеально подходило для этого.
— Меня не будет до завтрашнего вечера, — голос Аста заставил меня обернуться и застыть с оружием в руках.
— И как я должна на это отреагировать? — холодно спросила у него.
— Когда я вернусь, у меня будет куча вопросов, — он перешагнул через порог и прошёл на середину комнаты, вставая прямо передо мной, — и я хочу получить на них ответы.
А сколько вопросов хочу задать я. Даже представить сложно. Часть из них касалась новоприбывшего «пастора», которого мне предстояло терпеть до завтрашнего дня, и его способности к воскрешению из мёртвых… А часть касалась самого бывшего командира…