Она запеленала девочку, перебивая песенкой непонятно чего требующий плач:
– А-а-а, а-а-а, скачет леший по лесам да несет гостинцы нам, кому – шляпу набекрень, кому – дедушкин ремень, а моей-то дочке пряники в мешочке…
Надо же, вынырнула из памяти давно забытая материна колыбельная.
В одну из поездок к бывшей соседке Александра Ивановна как-то обмолвилась, что мать не любила ее, Сашку. Старая тетка Катерина смолчала, только хмыкнула и весь день ходила чем-то сокрушенная. А к вечеру рассказала давнишний случай, начало которого Александра Ивановна сама помнила.
…Пятилетняя, она лепила снеговика через дорогу от дома, когда внезапно началась страшная пурга – ни зги не видать. Крича в ветер, Сашка протянула руки сквозь сплошную заметь, побрела наугад и покатилась под откос. Попала в сугроб, следом на нее свалилась сдернутая с края обрыва шапка снега. Не сумев выбраться, Сашка поплакала, пригрелась под студеным покровом и задремала.
Дальше – тетки Катерины рассказ. Шквальные вихри были сильными, но недолгими. Едва унялась пурга, тетка вышла собрать попадавшие с городьбы крынки, а дворовая псица хвать хозяйку за подол и потянула за калитку. Женщина ахнула, увидев под обрывом полуразрытую голову в цветастой шали и, не размышляя, спрыгнула в сугроб на торенную смышленой собакой тропу.
Сашка застыла сидя. Раскопать ее в рыхлом снегу было нетрудно, но живая ли?.. Кое-как притащила ее тетка к Марье. Раздели на лавке у раскрытой дверцы печи, принялись тормошить замерзшее тельце, а оно дерево деревом, не подает признаков жизни. Зашел весь заснеженный Ванечка, в пургу искавший сестренку. Мать передохнуть ему не дала, послала за фельдшерицей. Катерина про себя думала – поздно посылать, насмерть задубела девчоночка. А Марья поставила ведра с водой на плиту, приволокла из сеней корыто. Жарко растопила печь… Спросила, есть ли у Катерины водка, – глаза безумные, в лицо страшно смотреть. Соседка помчалась за спиртовой заначкой. Перерыла весь дом и еле отыскала полбутылки под лестницей в подполе, так надежно спрятала. Прибежала, тут и Ванечка воротился. Не оказалось в деревне фельдшерицы: «Уехала, говорят, с утра в город. Дорогу замело, мама, машины не ходят…» Марья, теребя Сашку в нагретой воде, кажется, не слышала, о чем сын докладывал. Разомкнув зубы девочки ножом, втиснула воронку и велела Катерине: «Налей с ложку».
Катерина лила понемногу, Марья разминала, выпрямляла колени, локотки, разгибала пальцы. Кликала на помощь Богородицу: «Дева Мария, ты все знаешь», одно по одному сиплым шепотом – «Ты все знаешь, Дева…» Выкричала голос, пока одна с дочкой была.