— Господи, что-то будет дальше? Помяни царя Давида и всю кротость его, — шепчут перепуганные чиновники.
— Что случилось, господа? — раздался спокойный голос вошедшего Зенина. — Вообразите себе, господа, — искренне расхохотался он, — наш милейший Чарский додумался искать меня с полицейской собакой! Если бы об этом узнал какой-нибудь репортер, как бы дорого заплатил он за подобное известие!
Из кабинета раздался продолжительный оглушительный звонок. Все переглянулись; ни у кого не было охоты идти на зов. Казалось, легче, если выгонит всех вместе, только бы не войти к нему одному.
— Что это у вас сегодня ни курьеров, ни дежурных, — удивленно оглянулся Зенин.
На него только зашикали и замахали руками… А звонок все трещит и трещит.
— В таком случае, пойду я; кстати, он меня и искал с собаками, — спокойно сказал Зенин, направляясь к кабинету.
— Остановись! Пропадешь! — слышал он за собой сочувственно-тревожный шепот.
Но Рубикон уже перейден. Страшная дверь открылась и закрылась. Звонок в тот же миг замолк, и затаили дыхание все служащие. Зенина встретило искаженное злобой и какой-то невероятной внутренней мукой лицо Кноппа.
— Вам кто же дал право входить так без доклада? — прозвучал саркастический вопрос. — Или, быть может, его вы получили за свои ценные заслуги? Или, быть может, мечтаете попасть на мое место? — Мой трон, — толкнул он ногой свое кресло, — шатается; днями я сам подаю в отставку, но вам занять его поверьте… не удастся. Да и не советовал бы я, по старой дружбе!
— Рудольф Антонович, от вашей отставки да избавит Бог московский розыск; а войти я осмелился потому, что меня по вашему приказу всюду ищут…
— А дежурные и курьеры все попрятались, дышать из-за «чертушки» боятся, это вы хотите сказать?
— Я очень извиняюсь за смелость самовольного входа, но являюсь по приказанию своего начальника, — спокойно повторил Зенин. На минуту водворилось молчание.
Кнопп разглядывал стоящего в почтительной позе Зе-нина, как будто в первый раз его видел. Гнев его постепенно угасал, но усиливалось выражение внутренней боли…
— У вас, Зенин, есть маленький домик и при нем сад, полный цветов. Советую вам с этого дня посвятить свою жизнь разведению огурцов, ни на что иное вы не годитесь!
Зенин никогда не слышал из уст своего начальника столь резкого осуждения даже каких-нибудь частностей своей служебной деятельности, и вдруг такое жестокое огульное мнение!
— Но это не все, — продолжал Кнопп. — Все ваши прежние удачи — лишь слепой случай. Поступки чистого разума — глупость… Репутация же ваша?.. вот, читайте!