Но Михаил сдержался от замечания: пусть его ест, как привык.
Однако было и ещё что-то, что показалось Михаилу непривычным. Не то, чтобы раздражающим, а странным.
Хмуро-равнодушный взгляд? Дотошно-методичное вышкребывание ложкой всех уголочков поддона? Шумная отрыжка? Нет.
Пока мысли о том, чем же он так недоволен, наблюдая как ест техник, неслись в голове, глаза сделали своё дело: Господи! Как же всё просто!
Хоппер – левша! Он держит ложку левой рукой.
Поэтому Михаилу и казалось, что что-то ненормальное в его поведении имеется!
А что, если…
Нужно проверить! Может, он нашёл ответ на тот самый, ключевой, вопрос: чем мозг или сознание, или тело не видящих кошмаров, отличается от тех, кто их видит!
А вот док и учёные ничем тут помочь не смогли: тесты и томографические обследования что мозга, что – тела, никаких нарушений выявить не могли: ведь левша – самый обычный человек. Только у него за речь, действия и инстинкты отвечают другие полушария. (Насколько это помнил Михаил!) Теперь нужно проверить…
Нет, нужно вначале доложить лейтенанту!
– Интересная мысль… Хотя – что она нам даёт? – лейтенант поднялся со стула, и принялся расхаживать по крохотной каютке, куда умудрился втиснуть и рабочий стол, и походную складную койку, – Поскольку все наши учёные мертвы, и исследовательско-диагностическая аппаратура, кроме банального бортового автодоктора нашего модуля, осталась там, на Станции, мы не можем определить, чем именно мышление левшей отличается от нормальных, ну, то есть, обычных, правшей…
А вы, капрал, не хуже моего знаете, что всё наше оружие рассчитано на, как раз, нормальных людей – правшей. Только их мы и принимаем на службу в Армию и Флот. Потому что переделывать управление, размещённое в боевых модулях, и даже элементарно: спусковые крючки оружия – заводам смысла нет. Да и реакция…
Насколько я помню, какие-то там занудные и подробные исследования тех же учёных в далёком прошлом доказали: правши – сильнее, прагматичнее, лучше ориентируются в боевой обстановке, выносливее, и всё такое прочее.
– Да, сэр. Не сомневаюсь, что руководство Флота имеет основания отбирать кандидатов именно по этим признакам. Но… Может, всё же проверим?
– Хорошо. В конце концов – что нам терять?!
Раздавшийся вой сирены однако не позволил закончить эту мысль.
Пол каюты задрожал, глухой удар и выключившиеся гравитаторы сказали обоим о том, что произошла авария. Или модуль с чем-то столкнулся! Вариант, что в них стреляли лейтенант, как и Михаил, взлетевший к потолку, отмёл сразу:
– Проклятье! Если бы не все чёртовы дороженные мины и торпеды, подумал бы, что сустары вернулись!