— Уже лучше? — спросил Лукас, отводя волосы с ее лица. Всякий раз, когда он заглядывал в глаза целительницы, его сердце разбивалось, но тут же собиралось воедино. Тэмми постоянно напоминала ему о погибшей матери… и о том, какой та была.
Тамсин кивнула:
— Я велела Нейту идти по своим делам. Глупая.
Она развернулась и направилась в свои владения — на кухню.
Саша дождалась, когда Тамсин окажется вне пределов слышимости.
— Если она так переживает о детях, зачем вообще их отпустила?
— Не стоит нянчиться с хищными верами — они это не слишком хорошо переносят.
Лукас сам совершил подобную ошибку сразу после смерти Кайли. Его стремление обеспечить безопасность своей Стаи, чтобы больше никого никогда не потерять, чуть не задушило их. Он спохватился прежде, чем успел нанести непоправимый ущерб, но чувство вины все равно продолжало его терзать.
— Тэмми вовсе с ними не нянчится. Я бы сказала, она воспитывает детей вполне самостоятельными.
— Вы же всего один раз их видели.
И все же она угадала. Именно Тэмми первая обрушилась на Лукаса, когда он посадил всех котят под замок. Но этого рассказать Саше он не мог. Одно дело — прислушиваться к своим инстинктам насчет нее, совсем другое — доверить ей жизни детенышей. Этого она еще не заслужила.
Лукас рассуждал сейчас как альфа, но, возможно, свою роль сыграло и то, что он еще злился на нее за попытку предательства.
— И чем так вкусно пахнет? — спросил он, заходя на кухню.
Тамсин накрывала на стол.
— Куриный пирог и клубничные тарталетки на сладкое.
— Вам не стоило так беспокоиться, — сказала Саша, и хотя ее голос был невыразителен, Лукас знал, что она говорит искренне.
К его удивлению, Тамсин тоже это поняла, судя по тому, как она коснулась Сашиного плеча.
— Готовка меня успокаивает. Может, потому что я целительница. А теперь, если вы не съедите все это, Нейт начнет ругаться, что я пытаюсь его раскормить.
Лукас выдвинул стул. Вместо того чтобы усесться на него, Саша обогнула стол и села напротив. Упрямая.
— Вы поедите с нами, Тамсин?
— Ага.
Она сняла фартук и уселась во главе стола, так что Лукас оказался справа от нее, а Саша — слева.
— Странно сидеть здесь — это место Нейта.
Именно поэтому Лукас его не занял — пусть он альфа, но это был чужой дом, и здесь Нейт считал себя главным. Лукас, скрыв улыбку, подумал, что Тамсин могла бы поспорить, но она позволяла Нейту верить в это, потому что любила его.
Поковырявшись немного в тарелке, Тамсин вдруг заговорила:
— Никак не могу выбросить из головы бедняжку Бренну. — Она опустила вилку. — Он ведь так мучает ее сейчас. А мы сидим здесь и ничего не делаем.