— Я тебя тоже, — выдавил я.
Зубы Кэма прихватили меня за шею, и по телу пробежала дрожь. Перед глазами заплясали звезды. Я закрыл глаза и вместо этого сосредоточился на ощущениях.
— Я не знаю, что делать, — сказал я, когда его пальцы стали считать мои позвонки. Мой член уже встал, прижался к животу. Я хотел этого. Каждый нерв в моем теле кричал, что я хочу этого, но сны Кэма были не особенно подробны, когда дело касалось подготовки. Я знал, что он хочет меня в себе, просто понятия не имел, что нужно делать для этого.
— Хочешь, я подготовлюсь сам? — спросил он, горячо дыша мне в ухо.
Хочу ли? «Несколько дней, — промелькнуло в голове. — Пусть будет все и сразу».
— Мне кажется, я хочу сам. — Я покраснел. — Только тебе придется рассказать мне, что делать.
«Несколько дней», — повторил он, и его сожаление смешалось с моим.
— Да, — простонал он. — Я расскажу.
Я поднялся и вытащил презервативы и смазку из рюкзака. Я встал перед окном и дрожащими руками раскатал презерватив по ноющему члену.
— Ты такой красивый, — сказал Кэм, наблюдая за мной широко распахнутыми глазами.
Я видел себя его глазами — на фоне черноты за спиной. В рамке звездного света. От такого контраста у него захватывало дух.
— Чертовы пилоты, — вздохнул я.
Он улыбнулся:
— Иди сюда.
Его захлестнуло волной похоти — нас обоих, — и пусть у меня имелись претензии к Безликим относительно нашей с Кэмом связи, сейчас я был ей только рад. Я знал, чего он хочет. Знал, что ему нужно. Я читал его желания как свои собственные. Необходимость в объяснениях отпала. Мы никогда не делали этого раньше, но это не имело значения. Мы будто вальсировали вместе, каким-то образом угадывая все па.
Кэм распластался передо мной точно жертва на алтаре, подсунув под бедра подушку. Тусклый свет блестел на его коже, освещал очертания тела. Боролся с тенями, когда Кэм шевелился. Перетекал, словно вода. Глаза Кэма были широко распахнуты, как и мои.
Я опустился на колени. Мне было бы страшно так лежать. Наверное, хотя, может, с Кэмом и нет. Он доверял мне, а я ему. Между нами, вышибая искру, бежал ток.
Смазка холодила ладонь, так что я растер ее в руках, чтобы согреть.
— Тебе нужно сперва растянуть меня, — прошептал Кэм.
— Хорошо. — Я попытался сдержать дрожь в голосе.
Ему не нужно было просить меня не спешить. Не нужно было говорить мне быть осторожным. Я знал все это и так, хотя никогда еще не оказывался в подобной ситуации. Я знал все это, потому что знал он. Знал, что, когда я войду в него, ему будет больно, как бы медленно я ни двигался, и знал, что это нормально. Ему нравилась такая боль.