Джейн засмеялась, а Коннер вздохнул. Его одиночество и одиночество сестры имели мало общего. Он жил один и не впускал никого в свою жизнь, в то время как Джейн была дамой общительной, и у нее всегда было много друзей.
— Люблю тебя, братик, — сказала Джейн. — До завтра.
— Я тоже тебя люблю, несмотря на то что ты постоянно доставляешь мне дополнительную головную боль. Мама придет на ваши… посиделки?
— Нет, у нее завтра благотворительный прием. Кстати, она предупредила, что, если ты откажешься от моего приглашения, она натравит на тебя журналистов.
— Вы сговорились?
— Если бы не мы, ты безвылазно сидел бы в своем офисе и люди забыли бы о твоем существовании.
— Не самый плохой вариант.
Коннеру нравилось, что его сестре удалось сохранить детскую непосредственность. В детстве Джейн была веселой девчонкой, но после того, как разразился скандал с отцом, Коннер опасался, что больше никогда не услышит ее задорный смех. К счастью, она оказалась сильной.
— До встречи, братик, — попрощалась Джейн и положила трубку.
Остаток дня Коннер провел на встречах и совещаниях, стараясь не думать о Николь Рейнолдс. Он не знал, что именно его привлекает в этой женщине. При одной мысли о ней он словно получал удар изнутри. Ни одна женщина, тем более журналистка, еще не вызывала в нем подобных чувств.
Что-то отличало Николь от всех остальных. Коннеру хотелось увидеть ее снова, но при этом он сделал все, чтобы этого не случилось. Другой мужчина наверняка позвонил бы и извинился. Может быть, даже послал букет цветов или какое-нибудь украшение. Но Коннер не желал быть «другим мужчиной». Жить легче, когда ни от кого не зависишь. И он не собирался ни от кого зависеть, тем более от Николь Рейнолдс — женщины, которую он, черт возьми, хотел сильнее с каждой минутой.
Уиллоу недавно поселилась в Бруклине. До мирового финансового кризиса квартиры в ее доме стоили миллионы. Ей хватило терпения дождаться снижения цен до уровня, который она могла себе позволить. Терпение было одним из тех качеств Уиллоу, которым Николь завидовала. Уиллоу умела ждать.
Николь постучала в дверь подруги как раз в тот момент, когда Гейл Литтл расплачивалась у подъезда с таксистом. Гейл никогда не изменяла себе — с беззаботной улыбкой она поднялась на этаж, и Николь в очередной раз поразилась: как той удается всегда выглядеть счастливой? Женщины обнялись и расцеловались. Уиллоу открыла дверь и жестом пригласила подруг войти. Она говорила по телефону.
— Скажи мне, что за срочность с этой встречей? — спросила Гейл, снимая в коридоре туфли.