Водитель сдался полиции, явившись в полицейский участок по месту жительства со своим адвокатом. Он сказал, что Стив выбежал на дорогу прямо перед машиной, а уехал он просто потому, что был в шоке. Ничего подобного с ним раньше не случалось. Адвокат настаивал, что его клиент глубоко потрясен происшествием и хочет выразить свои соболезнования семье погибшего. Это был умный ход: явиться в полицию с повинной, предварительно связавшись с адвокатом, и изложить события по-своему. Он произвел хорошее впечатление на суд, и ему поверили. Свидетелей не было, а он хорошо разыграл раскаяние. Когда они сидели в машине перед зданием суда, ожидая родителей, тетя показала его Аманде.
— Это он, — сказала тетя Дженни, и Аманда увидела важного, уверенного в себе молодого человека с широким лицом и небольшим брюшком.
Его бегающие голубые глазки скользнули по машине и пассажирам, и она детским, безошибочным к притворству взрослых чутьем поняла, что он лжет. Она знала это еще и потому, что Стив всегда преувеличенно осторожно переходил улицу, и ее, Аманду, он учил переходить дорогу только на пешеходных переходах, дождавшись зеленого света. Если перехода нет — посмотреть налево, направо и опять налево. Даже сейчас, столько лет спустя, в ушах раздавался его детский голосок, читающий ей лекцию, и он, казалось, крепко держит ее за руку.
Через неделю после расследования мама Амандиной подруги взяла ее вместе с дочерью в магазин. Когда они везли тележку с покупками по автостоянке, Аманда увидела его прямо перед собой. Мама подруги не узнала его, а он не узнал Аманду, просто еще один ребенок. Стоя возле своей машины, он разговаривал с двумя приятелями. Фара у машины, которая убила Стива, уже была новой, но вмятина на крыле так и осталась. Мужчины смеялись и шутили, а Аманда услышала, что у него даже не отобрали права. Не то, чтобы она тогда много знала о правах, но сейчас-то она в этом прекрасно разбирается.
Боль так и не утихла. Даже сейчас, вспоминая об этом, она вздрогнула. Этого человека не волновало ничего на свете, главное, что ему удалось выйти сухим из воды. Он вскочил в машину и с ревом укатил со стоянки — настоящий лихач, а она была еще совсем девочкой, но даже ее опыта хватило, чтобы подумать: «Если бы я вела расследование, если бы я была тем полицейским, который пришел к нам в дом сообщить о случившемся, если бы я сидела на месте судьи в тот день, я бы выяснила истину!»
Она не рассказывала об этом людям, потому что ей казалось, что рассказ будет выглядеть так, будто в выборе профессии она преследовала корыстные цели, или наведет на мысль о тупом полицейском, зациклившемся на одном подозреваемом и стремящемся во что бы то ни стало прижать его. Она не такая. Она понимала, что так можно и ошибиться.