– Папа! Тебе нужно кое-что узнать о нашей с Николя семье. У нас есть определённые принципы, которых мы придерживаемся, и я буду тебе очень признательна, если ты не станешь осуждать нас и наших гостей.
– Ты о чём это? – напрягся Романов.
– Да ничего особенного! Просто мы с Николя, и наши друзья – джайнисты.
Коля тут же достал из кармана марлевую повязку, как будто она должна была объяснить Павлу Петровичу, в чём дело.
– Пойдёмте в дом, – заторопилась Александра, до которой дошло, наконец, что объяснять свои религиозные предпочтения лучше в квартире, чем на пороге. Вон и соседи уже в окно таращатся, прямо как в России.
После подъёма пешком на пятый этаж Романов стал в прямом смысле слова красным директором – кровь прилила к лицу, и сердце снова теснило грудь, как будто искало выхода. Александра испугалась:
– С тобой всё нормально?
Павел Петрович подышал, как научил его врач-кардиолог, и сунул в рот таблетку валидола.
В квартире Александры и Николя царили порядок и пустота. Вообразить, что здесь живёт невеста, не смог бы даже самый отчаянный оптимист – никакой одежды, свисавшей со спинок стульев, полное отсутствие баночек с косметикой. Над стареньким диваном летала муха – такая же неторопливая и сосредоточенная, как те, что преследуют коров на пастбище.
– Нелза убиват, – неожиданно сказал Коля, и Романов почему-то испугался тому, что кривобокий жених говорит по-русски, пусть и получается у него это тоже кривобоко.
– Видишь, – просияла Александра, – Николя специально для тебя выучил несколько слов по-русски.
– Почему нельзя убивать муху? – растерялся Романов. Он с удовольствием шлёпал по стенам мухобойкой, как в детстве, так и в юности. И пока в России не появились фумигаторы, лупил комаров сложенным вчетверо «Уральским Рабочим» – так что газетные поля покрывались бурыми пятнами.
– Джайны верят, что у каждого живого существа есть душа. Даже у мухи!
Николя поднял вверх свои тощие плечики – и улыбнулся. Муха жужжала над головой Романова.
– Но ты будешь спать в другой комнате, – заторопилась дочь. – Пойдём, я тебе покажу.
В комнатке, прижатой коридором к кухне, помещалась только кровать, застеленная чистым, но ветхим бельем.
Коля за стеной пытался выпустить муху на свободу, и Романов, пользуясь моментом, схватил дочь за локотки:
– Саша, ты попала в секту?
Александра засмеялась, и так стала похожа на Антонину Фёдоровну, что Павел Петрович дрогнул.
– Да что ты, папа! Это не секта, а религия. Николя долго жил в Индии, он исповедует джайнизм уже десять лет. Это очень хорошая религия, добрая. Мы не приемлем насилия, соблюдаем мораль, боимся причинить вред даже самому крошечному существу.