Львы появились в жизни Виктории сами по себе, как появляется всё настоящее и самое важное. Она была тогда ещё совсем маленькой девочкой, и звали её тогда не Виктория, а, будете смеяться, Викторина.
Вот именно потому что все смеялись, она и стала потом Викторией – а теперь жалела, потому что Викториной её назвал папа. Он регистрировал в загсе рождение дочери, – а выпало оно на 9 мая 1975 года, тридцатилетие Великой победы – и сотрудница загса сказала:
– Я даже спрашивать не буду, как назовёте. В тот день сплошной поток – Викторы да Виктории!
Папа растерялся ненадолго – он быстро выныривал даже из самой мутной воды. Действительно, они с Наташей хотели назвать дочку Викторией, и он даже вывел в графе «имя новорождённого» первые буквы – «Викто…»
Но что если его ненаглядная девочка затеряется в толпе Викторий? С фантазией у папы было хорошо, и он прямо здесь, у окошечка, за которым терпеливо вздыхала сотрудница, увидел перед собой бассейн жизни – мускулистые Виктории в спортивных купальниках и скользких резиновых шапочках плывут к финишу, а на старте горько плачет его дочь, так и не сумевшая преодолеть первые метры, потерялась в потоке тёзок…
…– Викторина? – не поверила своим глазам сотрудница загса, принимая заявление.
– Викторина! – с гордостью подтвердил папа.
Не имя – наказание. Мама наказала папу за самоуправство – отругала, как мальчишку, жаловался он, заглядывая в кроватку дочери через прутья, как заключенный. Викторина одобрительно гукала – она ещё не понимала, через какие муки проведёт её это имя.
– Викторина Николаевна? – хихикали знакомые. – А попроще нельзя было?
– Что, где, когда! – глумились одноклассники.
В общем, получая паспорт, она стала Викторией. Хотя нельзя сказать, чтобы так много было вокруг неё мускулистых соперниц-тёзок. Девочки ведь рождались и в другие дни 1975 года, но милому, наивному папе это почему-то не пришло в голову.
Его вот уже шесть лет как нет на свете, и Виктория жалеет, что сменила имя – она как будто выбрала себе тем самым другую судьбу. Отказалась от смешного солнечного ангела, который оберегал её в детстве, и был подарен папой – именно папой!
Раньше Виктория считала, что любит только папу, а с мамой Наташей всего лишь вынуждена мириться, как с ненужной, но при этом неизбежной математикой в школе. Мама ведь не всегда была самостоятельным подростком, в которого неожиданно обратилась на пенсии. И все школьные годы Виктории, и начало институтской жизни мама Наташа отслеживала самым внимательным образом.
Она хотела контролировать в жизни дочери всё – что Виктория ест, с кем встречается, о чём читает. Подаренную отцом книжку Брэдбери изъяла и спрятала, пожалев выкинуть (книг в те годы не выбрасывали), в бельевом отделении шкафа. Думала, что Виктория не посмеет копаться в родительском белье – и та не посмела бы, если бы речь шла не о книжке, отобранной на самом, как водится, интересном месте.