Лес встретил нас с подобающим безразличием. Разве что вдалеке взвыл голодный волк, причем настолько проникновенно, что захотелось поделиться с хищником мясом. Блюда было целых два: худощавое, полное желчи, но молоденькое, и упитанное, взрослое, противное, зато откормленное за счет городской казны. С удовольствием бы избавилась от обоих. Ещё б и доплатила.
Под сапогами хрустели ветки. Солнечная монета давно закатилась за горизонт. От холода леденело дыхание. У позвоночника обосновался табун мурашек, скачущий туда-сюда при любом движении. Я уселась на пень от поваленной бурей сосны и громко прокашлялась, призывая удаляющихся спутников к вниманию.
— Рада, мы спешим, — напомнил Всемил.
— Спеши на здоровье. — Я достала из сумки одеяло. — Далеко собрался?
— Какие будут предложения? — глухо спросил Лис. — И, может, расскажете, к чему спешка?
Ледяной ветер пробирал до костей. Я поежилась, перекидывая одеяло настороженно осматривающимся мужчинам.
— Потом как-нибудь. Сейчас — сон.
— Тут?! — возмутился холеный князь.
— Тебе, как высокой особе, разрешаю отдыхать на верхушке ели. Я предпочту бренную землю.
— Она же… — с отвращением пробубнил Всемил. — Кишит всякой мошкарой.
— Не, — успокоила его я. — Они издыхают в морозы. К тому же для вас я припасла одеяло.
— Одея-ло? — в страхе переспросил Лис. — Од-но?
Я достала тоненькую простынь, расстелила ее и улеглась, пытаясь насладиться аспидно-черным небом.
— Одея-лы, од-ны, — передразнила я на зевке. — Делите его, как нравится. Кстати, Лис, если холодно — возьми мой свитер. На Всемила он, боюсь, не налезет.
Юноша беспрекословно метнулся к сумке. Немного погодя послышалось змеиное шипение — спутники делили лежанку. Оно переросло в ругань, но вскоре стихло — я не успела даже пригрозить им проклятьем.
— Рада, — донесся смущенный шепоток Всемила, — а ты обезопасишь нас от врагов?
— Предлагаешь сторожить сон двух здоровых бугаев?
— С помощью волшбы, — уточнил Лис.
— Поздно уже, не разберу чар в книге.
— А без книги? — единогласно.
— А без книги я вам такого наворожу, что и врагов не понадобится, — разоткровенничалась я. — Почему бы вам не совместить приятное с полезным? Дежурьте по очереди. Костер, так и быть, разожгу, и вам не придется рвать несчастное одеяло на клочки.
После повторного спора Лис покорно встал и ушел за хворостом. Я же вспоминала чары негаснущего пламени. Они получались вполне сносно — годы обучения чему-то да научили. Главное — поджечь именно ветки, а не кого-нибудь из нас.
Огонек родился хиленьким, песочно-рыжим. Он трепетал на ветру; словно блоха, метался по веткам; в нерешительности замирал. Но потихоньку разрастался. Его острые лепестки согревали.