– Успокойся. В данный момент ты живешь здесь за счет программы строительства горной железной дороги. Здесь не только твоя спальня, но и рабочий кабинет, – открыл я дверь в смежную с гостиной комнату.
В ней все было заранее приспособлено для бумажной работы. В том числе и «инженерный центр Кобчика» – кульман то бишь. И вся «канцелярщина» завезена по полной программе. Садись и работай. Два стола письменных есть. Шкафы и удобные стулья.
Далее я устроил ему экскурсию по номеру, хотя подозревал, что инженер сам все уже успел осмотреть. Ох и горд же я был в этот момент. Лучший отель в империи я отгрохал. Нигде пока такого нет. Роскошней есть. А удобней нет.
– В большой гостиной, – а она действительно была большой, метров сорок квадратных, – можешь проводить узкие совещания и приватные банкеты. Вход в спальню через холл, мимо санузла. Телефон проведут сюда через неделю, как запустят подстанцию в отеле. Пока можешь в коридорной рекреации посадить пяток курьеров – диваны им поставим. Завтрак, обед, ужин могут подать в номер, а можешь и сам спуститься в ресторан. По желанию. Для расширенных заседаний к твоим услугам также Зал совещаний в отеле и Малый каминный зал, только подай заранее заявку. И через неделю откроется большим концертом конференц-зал на первом этаже. Будут столичные знаменитости.
– Непривычно как-то… – гнул Вахрумка свою линию, морща лоб. – Неуютно здесь мне. И убираться много.
– Убирать и менять постельное белье тебе будет горничная ежедневно. Денщик твой может спать в гостиной на диване, – пояснил я ситуацию.
– У меня вместо денщика чертежник, – ответил инженер раздраженно. Наверняка его этим уже достали доброхоты.
Вахрумка вообще выбивался из офицерской среды тем, что не эксплуатировал труд солдат к своей личной выгоде. Любого другого давно бы с потрохами съели в армейской среде, но он молочный брат ольмюцкого кронпринца… Впрочем, как посмотреть. «Стройки века» двух железных дорог через горы в глухих местах империи можно считать почетной ссылкой. Как, впрочем, и мое пребывание в Калуге.
– Тем более, – кивнул ему я. – Чертежник должен быть всегда под рукой.
Поднял я себе настроение, глядя, как Вахрумка озадаченно таращится на трехспальное ложе под девизом «Ленин с нами» в опочивальной комнате номера. Даже прогрессивный санузел не произвел на него такого сильного впечатления.
Тут постучали в дверь. Подросток-рассыльный в форменной куртке отеля вкатил сервировочный столик.
– Присаживайся, полковник, соловья баснями не кормят, – пригласил я.
– Какого соловья? – не понял меня Вахрумка, глядя, как ловко пацанчик сервирует край большого стола гостиной.