– Генерал-майор Дзиньверт пост принял, – отозвался комбриг по-уставному.
И мы обменялись вполне дружественным рукопожатием.
Когда после распития с генералом сливовой водки я вышел из домика смотрителя разъезда, подошел обоз с лыжами. Опять траблы на всю ночь – примитивные маскхалаты шить на штурмовую роту, которая в одночасье стала лыжной. Благо несколько фабричных штук плотной портяночной бязи в трофейных вагонах обнаружилось. Не совсем она белая, но… как говорится, за неимением горничной…
Вообще я, весь из себя такой вредный, объявил парко-хозяйственный день. Осмотреть технику, где надо починить, заправить, добавить боекомплект и быть готовыми утром после завтрака выйти в рейд на Кард.
Наверное, чтобы задобрить такого злого меня, разведчики за ужином подарили мне шикарную двустволку с серебряной инкрустацией, которую походя прихватили на той буржуинской базе, где и лыжи надыбали.
Напоследок на правах победителя я забрал с собой, пока генерал не прочухался, логистические рутьеры с прицепами от трофейной корпусной батареи республиканцев. Забрал бы и остальные четыре, что тягачами работали, но у меня в КМГ[19], в которую развернулась «железная» бригада после подчинения мне драгунских полков, больше машинистов не оказалось. Хоть каких…
Кард хорошо просматривался с поросшей редким лесом сопки в бинокль. Как на ладони. Покрытый инеем город выглядел сахарным пряником. И даже вагоны с паровозами на огромном отстойнике смотрелись шоколадным марципаном, присыпанным сахарной пудрой. Аккуратный такой город. Старинный. Уютный и красивый, несмотря на то что половину его площади занимало вполне себе новое железнодорожное хозяйство.
Две трети присланных командармом агитационных листовок я прикарманил, точнее, не додумался выбросить на разъезде – забыл про них, и теперь аэроплан активно разбрасывал их над городом.
Давеча раскидывали их над укрепрайоном. Бесполезно. Ответили стрельбой зенитных пушек, и летнаб совершенно правильно решил дальше не рисковать. Остаток агитации так и уехал с нами.
А вот в городе Карде началась интересная движуха. Народ суетливо бегал туда-сюда, собирался толпами и о чем-то митинговал. Военных в форме наблюдалось мало. А в гражданских спонтанных саммитах наибольшую активность проявляли женщины. Хорошая вещь – мощный бинокль с рецкой оптикой.
Что было странно, никаких телодвижений для усиления обороны города не предпринималось. Так… как была пара пулеметных гнезд, обложенных мешками с песком на въезде в город, так и осталась.
Десятка три голубей взмыли над шпилями официальных зданий и плотной стайкой улетели на запад. Что еще гарнизону остается, если мы ему телеграф перебили, а любого конного посыльного перехватывали мои диверсанты, которые во время марша КМГ к городу присоединились ко мне практически в полном составе. Погибла только одна диверсионная группа, которая должна была взорвать второй железнодорожный мост. Но охрана там оказалась суровой. С пулеметами.