Ранее тем же вечером в величественном театре Помпея, освещенном двумя сотнями масляных факелов, установленных вокруг возвышения и вдоль проходов, Хафид обратил вдохновляющий призыв более чем к восемнадцати тысячам восторженных жителей Рима. Сжимая в руках потрепанный красный плащ Иисуса, который он надевал на каждое выступление с того самого дня, как посетил Назарет, Хафид радостно внимал бурным аплодисментам, раздававшимся после заключительных слов еще почти час.
Великий торговец сделал глоток вина и сказал:
– Гален, я буду вечно благодарен тебе за то, что ты убедил меня выступать с речами именно по вечерам, а не днем, как делают все остальные ораторы. Те, до кого мы пытаемся достучаться, небогатые трудяги и мелкие торговцы, и прийти они могут только в это время. Многие признавались, что ни разу за всю свою прежнюю жизнь им не выпадала возможность послушать оратора.
– Вы сегодня блистали, господин, – ответил Гален, – и мастерски обращались с языком, словно он для вас родной.
– Спасибо. Я сожалею лишь о том, что Сергиус Павел не пришел. Я рассчитывал, что он разделит с нами триумф этого вечера. Но, к сожалению, он оставил должность и вернулся в Рим. И я молюсь за его выздоровление. Я сейчас же отправлю ему сообщение, извещающее о нашем величайшем успехе. Он будет чрезвычайно доволен. Если бы не его мудрый совет, данный мне пятнадцать лет назад, сегодня нас здесь не было бы и я, скорее всего, давно уже воссоединился бы с моей возлюбленной Лишей в нашем месте упокоения.
Гален кивнул.
– Помню, как мы начинали с одной повозкой. А сейчас наш караван насчитывает почти столько же, сколько было у вас в самые лучшие годы. Помимо повозок, у нас шестнадцать верблюдов и погонщиков плюс восемь вооруженных охранников с лошадьми, дюжина помощников и более сорока лошадей, перевозящих нас из города в город. Я не говорю уже о целой флотилии из десяти судов, которые мы зафрахтовали для того, чтобы перевезти из Афин, где мы выступали, животных и снаряжение. Мы объездили весь мир, господин, безвозмездно неся ваше послание простым людям Александрии, Мемфиса, Иерусалима, Вавилона, Багдада, Ниневии, Алеппо, Эдессы, Антиохии, Эфеса, Смирны, Спарты, Афин, сотен мелких городков, а теперь и столицы мира – Рима. И когда я вижу, как люди реагируют на ваши слова, то понимаю: вы берете за душу тысячи людей.
Эразмус подтвердил:
– Поистине не верится, что прошло целых пятнадцать лет с той случайной встречи господина и Сергиуса Павла в Назарете.
– Я не верю в случайные встречи, – заметил Хафид. – Для меня это лишь еще одно подтверждение того, что Господь играет со мной в шахматы, и таких примеров можно привести множество. Я глубоко убежден в том, что время от времени он вмешивается в жизнь каждого из нас, заставляя происходить те или иные события, а затем наблюдает, как мы отвечаем на его ход. Реакция одних благоприятствует их будущему. Другие же отвечают отчаянием и озлобленностью. Есть еще и те, кто вообще ничего не предпринимает. Это живые мертвецы, множество которых среди нас. Днями напролет они жалуются и хнычут, но так и не пытаются изменить жизнь к лучшему. Вот почему в своей речи я рассказываю бедным и обездоленным, слабым и немощным о том, как действовать в тяжелых ситуациях, и напоминаю этим несчастным: хотя Господь испытывает нас, он желает нам победы. Я стараюсь научить их побеждать, и нет для меня большей благодарности, чем, вернувшись в город несколько лет спустя, услышать истории успеха, начало которым положили мои слова, принятые близко к сердцу.