– В любое время, – заявил Хафид без колебаний. – Когда ты сможешь меня отвести?
– В темных камерах этого ненавистного места забывают о днях и ночах. Я пользуюсь доверием тюремных стражников. Мы можем прийти даже сейчас, если вы не слишком утомлены.
Эразмус с укором взглянул на Луку.
– Господин порой забывает, что ему уже почти семьдесят пять лет. Сегодняшнее выступление отняло у него много сил, и ему уже пора спать.
– Нет, – возразил Хафид. – Ни о какой усталости не может быть и речи, если меня зовет этот Божий человек. Веди меня, Лука.
Когда они уже собрались уходить, Хафид остановился, взял плащ Иисуса и, выйдя наружу, накинул его на плечи.
– Возможно, увидев это особое благословенное одеяние, – пояснил он Луке, – Павел воспрянет духом, как всегда приободрялся я.
В серой и мрачной тюрьме на Капитолийском холме неподалеку от дворца Нерона содержались лишь преступники, совершившие тяжкие преступления против государства. Она охранялась опытными легионерами под командованием префекта всей преторианской гвардии. Никому еще не удавалось сбежать из этой тюрьмы. Стражник у главного входа поприветствовал Луку, и после непродолжительного ожидания их с Хафидом повели по крутым каменным ступенькам. На полу стояла вода, а в воздухе висела промозглая сырость. Они шли за рослым стражником по кишащему крысами коридору, пока не остановились перед камерой. Стражник повернул в замке ключ.
– Придется запереть вас в камере с заключенным, – предупредил он. – Но не беспокойтесь. Когда соберетесь уходить, просто кликните меня, и я приду.
Он настежь распахнул дверь, и оба мужчины вошли в тускло освещенную камеру, после чего дверь захлопнулась и лязг железных засовов гулко разнесся по всему этажу.
– Лука, – раздался из темного угла хриплый голос. – Лука, это ты?
– Да, Павел, смотри-ка… Я привел с собой друга!
Постепенно глаза великого торговца начали привыкать к полумраку крохотной темницы, тем не менее он сперва ощутил касание рук Павла и лишь потом разглядел его лицо.
– Хафид, – всхлипнул маленький человек. – Это ты? Это и правда ты? Мой дорогой друг и благодетель! Тот, кто много лет назад спас мою жизнь свитками успеха, благодаря которым я смог нести миру послание своего Господа! Столько раз я мечтал навестить тебя в Дамаске, но меня предупреждали, что ты удалился от мира и никого не принимаешь. Но ни одно мое письмо не сумело выразить, в каком я перед тобой неоплатном долгу. Сожалею, что нам пришлось увидеться в подобных обстоятельствах, но я благодарен Богу, что ты пришел. С радостью отмечу: годы были к тебе милосердны.