— Ты же вчера заглядывал в гости к Марьяне. А поскольку особой любви между вами не водится, я и решила, что ты обо мне спрашивал. И что старая гадюка ответила?
— Напрасно ты так. Она тебе очень сочувствует… почему ты не сказала, что дым ядовит для берендеев?
— Божиня милосердная! Для берендеев! Именно, что для берендеев, Фрол! А их крови в девчонке четвертушка! И три четверти — человеческой. И думаешь, я бы ее отпустила, если бы ей и вправду что-то угрожало?
— Ты должна была сказать…
— Да нечего говорить было! Нечего!
— Успокойся.
— О, я спокойна… я совершенно спокойна… и поверь, вздумай я избавиться от вашей… красавицы, — Люциана Береславовна произнесла сие с нескрываемым презрением, — она бы просто скончалась. Сердце там отказало бы… или еще какая напасть приключилась бы. И эта смерть выглядела бы совершенно естественной.
Мне ажно поплохело.
И вспомнилася тетка Алевтина с ея травами.
А ведь Люциана Береславовна мало меньше знает. И пусть силой ея Божиня не наделила, зато умения она редкостного.
Я ажно косу от волнения прикусила.
— Люци, я ни в чем тебя не подозреваю, — устало произнес Фрол Аксютович.
— Конечно, ты просто мне не веришь…
— Хватит уже… у Люцианы сил бы не хватило. Да и не ее стихия — огонь. Ей и вправду было бы проще воспользоваться травами…
— Тогда кто?
— Очевидно. Ты или я.
— Или азары.
Это Люциана Береславовна произнесла тихо, но Кирей услышал. Потянулся лениво, а глаза нехорошо так блеснули.
— Люци…
— И вправду хватит, — ныне ее голос звучал устало. — Архип, зачем тебе убивать девчонку и таким извращенным способом? Нет, я помню, что с начертательной магией у тебя были проблемы, но не настолько же, чтобы превысить допустимый порог силы в пять-шесть раз. Неэкономно. А ты, Фролушка, с аурой работать так и не научился. Да и с твоими талантами ставить топорную ловушку…
Она фыркнула.
— А вот азары… сил теперь у обоих с избытком, умения же… хватило бы, чтобы следы подчистить, но и только.
Кирей сполз с подоконника и кошачьим мягким шагом двинулся ко мне.
— Зачем им?
— Не знаю. А тебе зачем? Или Архипу? Марьяна… я ее терпеть не могу… она тогда многое испоганила, но опять же, она слишком умна, чтобы ставить ловушки, которые бы первокурсники почуяли. Да и огонь… ты прав, не наша стихия. Определенно, не ее… и манера. Она любит исподтишка гадить, как тогда…
— Ты до конца жизни вспоминать собираешься?
— Собираюсь. Если она думает, что забуду, то зря. Такое не забывают. Но мы не о ней. Ставлю на старшего…
Киреева легкая рука легла мне на плечо.
Он наклонился.
И заглянул в глаза. Верю? Не верю.