- А где теперь Малек? Не слыхал?
- Он же погиб.
- Да, да... погиб... И Пиня погиб, и Сэр, и Натурщик...
- Прозвища у вас были какие-то нелепые.
- На то они и прозвища. И у него тоже было прозвище - граф Можаев. Ха-ха-ха! Маленький такой был, худенький, но важный.
Дуся Демидова работала директором средней школы. Рассказывая о своей работе, вдруг погрустнела:
- Счастливые вы. То в Москве живете, то в Рязани. А нас загнали в сырую Туму, и торчи здесь.
Под конец размечталась:
- Вася, говорю, устрой так, чтобы в Елатьму нас перевели. Там Ока, пароходы, сады на высокой горе... Совсем другой свет.
А я ей говорю:
- Мы только из Елатьмы. Тоня Анохина... Шурку Анохина помнишь? Тюльку?
- Ну как же? Тоже наш одноклассник и секретарь, - это мужу.
Тот мотнул головой, знаю, мол.
- Тоня Анохина также вот мечтает удрать из Елатьмы в Рязань.
- Они избалованные. Им повезло. - Дуся помолчала. - Он в обком попал. А нас куда только не кидали...
В Елатьму Мелешкины так и не переселились, осели навсегда в Кадоме. Да и район в Елатьме закрыли. Делать там нечего.
Как-то лет через пять встретил я их в поезде на Москву.
- Не мечтаете больше о Елатьме? - спросил я Дусю.
Только рукой махнула:
- Отмечтали. Наша мечта в коротком платье бегает...
С годами трезвее мы стали. А тогда верилось, что все-то откроется нам, все-то сбудется, как мечталось. Время было такое.
На другой день в райкоме у нас с Мелешкиным был иной разговор:
- Запрещают заниматься промыслом? - спросил я.
- Запрещают, - ответил он и, помолчав, добавил: - А мы поддерживаем промысел, помогаем налаживать его.
- Почему?
- Нельзя без него. Земля требует затрат, капиталовложений. А где их взять? Вот промысел и дает эти средства.
- А что у вас за промысел?
- Раньше были льнозаводы, ткацкие фабрики, ватные, дерматиновые, деревообделочные цехи, щепу драли, финскую стружку. Но все это отобрали у колхозов. Оставили одни рогожные кули. Вот те колхозы, которые ткут рогожные кули, еще держатся. Остальные на брюхе лежат.
Мелешкин вынул из стола несколько листов машинописного текста:
- Это я выписал из энциклопедии 1902 года. Смотрите, в Касимовском уезде раньше промыслом занималось почти двадцать семь тысяч мужчин (это помимо города), да не менее трех тысяч женщин обрабатывало козий пух, который шел потом на Нижегородскую ярмарку, оттуда в Оренбург, где из него вязали знаменитые оренбургские пуховые платки. Промысел был всему делу голова. Поденщиков и батраков насчитывалось всего 477 человек. А плотников было более пяти тысяч. Теперь же остались одни рогожные кули.